|
Клал-шпрах был инструментом, попыткой ввести твердые стандарты правописания, произношения и словоупотребления — в некоторых регионах идиш не мог нормально развиваться, поскольку не было общих правил. Грубо говоря, этот язык взял от литвиш произношение гласных и дифтонгов, а от пойлиш — систему родов и падежей. Стандартный идиш был создан вовсе не для того, чтобы стереть особенности идишских диалектов. Никто не собирался петь детям колыбельные или оплакивать умерших на этом языке. В том-то и дело, что клал-шпрах не был ничьим маме-лошн . Он жил в карманном самоучителе, а не в ворковании еврейской мамы. Дома на клал-шпрах не общались — вы же не разговариваете со своими детьми как с журналистами на пресс-конференции. Многие умные люди использовали клал-шпрах , развивали его. Но помимо них стандартный язык заинтересовал не в меру рьяных нудникес , которые стали разговаривать только на нем или на той версии клал-шпрах , которую разработал их кружок. Вот они и впрямь общались с детьми как с представителями прессы. К счастью для всех, эти редакторы человеческих душ имели влияние только в своих узких кругах, а круги эти (по крайней мере, в Северной Америке) существовали по принципу «вы нас не знаете, и мы вас не знаем». Жестоковыйность евреев (впервые подмеченная самим Богом), их безразличие к левой идеологии, недоверие идишистов-любителей к языковым новшествам — вследствие всего этого клал-шпрах почти не выходил за пределы компаний клал-шпрахников. Польские и галицийские евреи не хотели, чтобы кучка литваков указывала им, как надо говорить, а литваки возмущались тем, что их диалект «прилизывают», чтобы создать стандартный язык. Клал-шпрах не устраивал никого. Его назвали «идишем для тех, кто только говорит об идише». На письменный язык он, конечно, повлиял, а на речь амхо — простого люда — не особенно. Клал-шпрах был основан главным образом на литвиш (который был ближе к немецкому), а не на пойлиш (на котором говорило большинство евреев) — поэтому тогда, в 30-е годы, он так и не стал популярным в Европе. Даже сейчас хасиды из Бруклина, для которых идиш остался неотъемлемой частью религии, считают клал-шпрах диковинкой: им непонятно, зачем люди общаются на этом языке, ведь еврейские общины на нем не разговаривают. Сами бруклинские хасиды говорят в основном на венгерском диалекте идиша, на который наложили отпечаток шестьдесят лет жизни в Америке. Наверно, для клал-шпрахникес такой идиш звучит как туземные напевы; тем не менее это — настоящий, живой язык, который охватывает все стороны жизни самостоятельного общества. Клал-шпрах заводит себе сторонников, а хасиды — детей. — 28 —
|