Жизнь как квеч

Большинство евреев — даже те, кто слабо знаком с Талмудом, — знают термин каше , потому что он упоминается во время седера, ритуальной пасхальной трапезы — в начале обряда младший ребенок задает традиционные фир кашес («четыре вопроса»). Любой, кто бывал на седере, знает, что от фир кашес до трапезы может пройти несколько часов, пока присутствующие не ответят на все четыре.

Клоц-каше — полная противоположность этим вопросам — огромный чурбан, который никак не обойти, он останавливает дискуссию точно так же, как дерево, упавшее поперек трассы, останавливает движение. Это не просто тупой вопрос, он еще и пытается выглядеть умным. Допустим, группа историков обсуждает исход евреев из Египта или Гражданскую войну в США. Вдруг один из них спрашивает: «А что, разве рабам так уж плохо жилось?» Вот это — клоц-каше .

Религия и традиции

Вероятно, большая часть идишских фразеологизмов возникла именно здесь. Термины и образы пришли из религии и традиций (эти понятия были почти неразличимы еще два-три поколения назад), а сюжет — из быта. Мать может сказать своей ненаглядной дочери или даже сыну: «Эс ништ ди хале фар а-мойце », то есть «Не ешь халы (хлеба), пока не произнесешь благословение». Вполне здравый, хотя и банальный, религиозный совет. Но в переносном смысле он означает «до свадьбы — ни-ни». Секс, как и трапеза, разрешается только после выполнения определенных мицв.

Чтобы увидеть связь между тремя источниками метафор, разберем три поговорки, означающие «вконец измотанный» (из каждого источника — по поговорке).

1) Сравнение, навеянное природным явлением: ойсзен ви а ѓон нох ташмиш , то есть «выглядеть как петух, потоптавший курицу». Те, кто бывал на птицеферме или читал Чосера, знают: петух может обслужить сколько угодно кур за одну ночь (тем самым дав хозяевам возможность выспаться утром). Слово ташмиш вносит в эту фразу нотку юмора. Это стандартное сокращение от ташмиш ѓа-мите (дословно — «использование постели», обычный в раввинистической литературе эвфемизм для обозначения полового акта. Часто переводится как «супружеский долг»). Со времен написания Талмуда и по сей день ташмиш ѓа-мите рассматривается в талмудических комментариях и законах. Муж должен выполнить свой долг, когда жена, окунувшись в микве по окончании менструального цикла, вернется домой. Конечно, если речь идет о курах, «супружеский долг» звучит смешно — все равно что «он выглядит как петух post copulam carnalem ». (Термин copula carnalis — «плотская связь» — использовали схоласты, в частности Фома Аквинский). Но что такое copula carnalis знают только священники и специалисты по истории Средних веков, а талмудическое ташмиш знакомо любому еврею. Идиш взял привычный для народа образ усталого петуха на скотном дворе и связал его с рьяным исполнением религиозного долга — того самого долга, который не дает иудеям нормально поспать. Петух превращается в еврея, а еврей с его множеством мицв никогда не высыпается: поговорка обязывает.