Незнакомец протянул учёному маленький потрёпанный белёсый том. — Кажется, это кириллица? — сказал Хевисайд. — Пролистайте. На развороте учёный нашел фотографию и несколько минут вглядывался в неё. — Гм… Когда это они успели? Я никогда так хорошо не выглядел, — улыбнулся старик. — Это копия с вашего портрета, — пояснил молодой гость, — ни единого позднего фото не сохранилось. И это большая удача! Затем была страница на английском. Там значилось: “Оливер Хевисайд”, Москва, Наука, 1985 год… Потом шла аннотация на двух языках. — Это будет через шестьдесят лет! — вымолвил незнакомец. — Так… Оливер Хевисайд, год рождения 1850, год смерти 1925… — учёный поднял глаза на пришельца, тот кивнул. — На протяжении всей жизни вёл очень замкнутый образ жизни чудака-одиночки… Разработка операционного исчисления… Расчистка трактата Максвелла и запись его уравнений через напряжённость… Слой Хевисайда-Кеннели… Сведение механической массы к электромагнитной… Старик отложил книгу разворотом вниз и тяжело вздохнул. — Научная активность была поразительно высока, однако, огромное число его исследований, — продолжал незнакомец наизусть, — осталось при жизни неопубликованными и неизвестными современникам. Блестящий инженер, физик и математик, он вёл научные исследования до конца жизни. — Вы полагаете, моё время совсем вышло? — проговорил старик, — Я думал, что протяну ещё немного, хотя конец очевиден. — У вас не осталось и полутора часов, — подтвердил гость, запалив лампу и поставив ее на стул при кровати. Хевисайд снова принялся за чтение: “Предсказан монополь Дирака… Предсказано излучение Вавилова-Черенкова… Разработана система сверхдальней радиосвязи… Пионерские работы в области сверхдвижения… Разработка Единой Теории Поля. Член Королевского общества — не приехал на торжественное заседание по приёму…” — Добавим к этому вывод знаменитой формулы Специальной Теории Относительности, первооткрывателем которой считают Альберта Эйнштейна, — заключил пришелец. Хевисайд уронил книгу на колени. Медленно сложил её. Потом он молчал. — Я полагаю, вам также нужны мои рукописи, — произнес он наконец. — Нет! Нам нужны вы, лорд Оливер Хевисайд. Считайте, что я предлагаю Вам, ну, в некотором роде загробную жизнь. Только люди ныне, там, в моём грядущем — как боги. — Этого-то я и опасался, — слабо улыбнулся старик. — И потому Вы сожгли свои записи? — то ли спросил, то ли подтвердил гость. — Они слишком опасны для общества, где правят единицы, или для того мира, где не правит никто! — из последних сил проговорил Хевисайд. — 138 —
|