В центре чертовщины

— Знаете, я слышала, что одна стюардесса испытала то же, что и я. Она кончила тем, что её отослали к психиатру. Я бы не хотела попасть в такое же положение.

Я повторил, что не подведу её.

— Боюсь, что всё это покажется вам чертовски странным, — сомневалась она.

Я попросил её не волноваться. Я уже говорил с людьми, испытывавшими подобные чувства.

— Боже, — сказала Гинни. — Это так странно. Поймите, я абсолютно в своём уме.

Я уверял её, что звоню по рекомендации Эмили Палмер, но девушка по-прежнему не решалась говорить. Я снова и снова клялся, что её имя будет сохранено в тайне. Наконец она набралась смелости, но в её истории упоминалась Дениз Вудрафф, а также Дорис Эллиотт, стюардесса, у которой было странное видение накануне катастрофы. Я понял, что, если мне удастся собрать всю троицу, я сумею лучше разобраться в происходивших событиях. Гинни согласилась с этим, и я попросил её выяснить, не смогут ли девушки поужинать со мной в отеле. Гинни полагала, что её подруги ещё не ушли в рейс, и обещала позвонить, если они договорятся.

На моё счастье, девушки не были заняты, и на следующий день мы встретились вчетвером. Стюардессы были настроены весело и доброжелательно. Свое волнение девушки прикрывали мягким юмором. Я положил на стол кассетный магнитофон “Сони” и приготовился слушать.

Первой начала Гинни. Спустя три месяца после катастрофы, в марте 1973 года, она получила назначение на рейс Нью-Йорк — Форт Лодердейл на Л-1011 вместе со своей подругой Дениз Вудрафф. Бортовой номер самолёта был 318. Обе девушки любили работать на комфортабельном лайнере — и в салонах, и на нижней кухне, где нужно было подогревать 200 порций пищи в стальных плитах со стеклянными дверцами, стоявших вдоль стен. Кухня была уютным и спокойным местом. Мягкий свет струился с панелей, покрывавших потолок. Некоторые девушки предпочитали работать в кухне, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Они нагружали подносами тележки, устанавливали в кабины крошечных подъёмников и отправляли наверх для пассажиров. В подъёмнике помещались либо тележка с едой, либо две тесно прижавшиеся друг к другу стюардессы. Дениз юркнула в один из крошечных подъёмников и опустилась в кухню, чтобы помочь дежурившей там Гинни. В это время та поднялась наверх, чтобы помочь девушкам, работавшим в салоне. Кабины подъёмников скользнули навстречу. В салоне Гинни узнала, что Дениз отправилась к ней.

Не прошло и двух минут, как Гинни уже спускалась обратно в кухню, не подозревая, что Дениз уже поднимается наверх. Гинни была несколько удивлена, опять не застав Дениз. Она, однако, не обеспокоилась, её не покидало ощущение, что Дениз где-то рядом. Она продолжала работать, но это ощущение росло. Дениз БЫЛА здесь, внизу. Гинни могла поклясться в этом. Она совершенно отчётливо чувствовала её присутствие. Гинни продолжала переносить тарелки из плит на тележки. Ощущение постороннего присутствия всё нарастало.