|
«В таком случае – сказал Гургенидзе – редакция «Вопросов Философии» оставляет за собой право напечатать статью «О методологических ошибках журнала Невропатологии и Психиатрии». Собеседник Гургенидзе отреагировал совершенно как в знаменитом анекдоте о челночной дипломатии: «Это меняет дело», и ответ Бассина появился в ближайшем же номере журнала. Более того, вместе с ответом были помещены комментарии самого размазанного по стенке, из которых следовало, что никто не пытался критиковать идеи Ротенберга, напротив, они заслуживают полного уважения. Поскольку, однако, в оригинальном тексте того же автора противопоставление Ротенберга Ленину сомнения не вызывало, оставалось предположить, что критиковались в этой статье идеи Ленина. Я понял, что люди с психологией чиновников делают только то, что считают менее для себя опасным. И в ближайшее время проверил этот вывод на практике. По заказу редакции «Руководства по Динамической Психиатрии», издававшегося в Западной Германии, я написал большую главу для этого руководства с изложением моих идей. В соответствии с правилами, я обратился в Ученый Совет Минздрава за разрешением на публикацию этой главы за рубежом. И получил анонимную рецензию, более всего похожую на политический донос. В этой рецензии было сказано, что я психоаналитик (ругательство и одновременно политическое обвинение), что редактор руководства психоаналитик (просто ругательство), и что вообще мои псевдонаучные идеи вполне соответствуют реакционным концепциям буржуазных ученых. Это был уже незаслуженный комплимент. Идеи мои были вполне оригинальны и ничему такому не соответствовали. Под рецензией была приписка, что Ученый Совет Минздрава полностью разделяет мнение рецензента. Эта приписка показывала, что дело уже не в главе руководства. Если Ученый Совет разделяет такое мнение, то ведь и с работы могут снять. И тогда я написал «Письмо Ученому Совету» (почти по Чехову). Я указал в начале письма, что с редактором Руководства Г. Аммоном познакомился на Международном Конгрессе в Тбилиси, где по распоряжению академика П. Н. Федосеева выполнял функции Ученого Секретаря Оргкомитета. Что Г. Аммон очень расположен к советской науке и ценит советских ученых (это была истинная правда – он очень ценил Бассина, меня и еще несколько таких же советских). Что идеи, ошельмованные рецензентом как псевдонаучные, публиковались в «Вопросах Философии». Закончил же я письмо так: «Таким образом, Ученый Совет Минздрава, введенный в заблуждение некомпетентным и недобросовестным рецензентом, идет вразрез с решениями партии и правительства об установлении контактов с прогрессивными учеными Запада». Никакого такого решения я в жизни в глаза не видел. Не исключено, что я его сам и выдумал. Но, чем черт не шутит, может оно и существовало. — 98 —
|