|
Обычно чиновники Минздрава не удосуживались разъяснением, почему командировка нецелесообразна. Только один раз чиновник с удовольствием объяснил мне причину. Речь шла о международной конференции в Западном Берлине. Другого человека туда было послать нельзя – один из основных докладчиков, знаменитый американский психолог Мартин Селигман пригласил меня как своего содокладчика и замену бы не принял. Он предупредил, что место будет сохраняться за мной до открытия конференции. Чиновник объяснил мне, что в соответствии с политическим статусом Западного Берлина американцы не имеют права быть соорганизаторами конференции и по этому все мероприятие, так сказать, противозаконно. Я думал как дать понять Селигману истинную причину моего отсутствия, и при этом не иметь неприятностей с властями. И придумал. Мартин был известен своей общепризнанной концепцией обученной беспомощности. Я написал: «Я не смогу приехать. Как автор всемирно известной концепции Вы должны меня понять». В 1988 г. я получил очередное приглашение – прочитать несколько лекций в Италии, в Болонском Университете. Из Минздрава я получил, как всегда, ответ, что целесообразность моей поездки обсуждается. Я знал, что такой ответ предшествует отказу, но было уже другое время, и я решил, что это время мое. Буквально накануне в политическом еженедельнике «Новое Время» вышла моя статья о перестройке в науке, где один раздел был посвящен необходимости международных научных контактов. Я решил использовать эту публикацию как трамплин. Я написал письмо начальнику Международного отдела Минздрава Э. Косенко. В первых строках письма я перечислил мои научные достижения. К этому времени моя концепция была включена в курсы нескольких ведущих психологических факультетов в СССР и изучалась в некоторых зарубежных научных центрах. Я подчеркнул престижность приглашения в Италию. Я напомнил беспричинные отказы в командировках на протяжении 10 лет. И я сослался на свою статью в «Новом Времени». Все это было абсолютной правдой. Но самое главное начиналось потом. «Моей статьей в „Новом Времени“ – писал я далее – заинтересовался журнал „Огонек“. Его редакция обратилась ко мне с просьбой развить эту тему, но уже на более конкретном материале. Меня просят назвать поименно тех, кто виновен в нарушении столь необходимых стране научных контактов. И я решил начать с Вас. Я прошу Вас ответить на это письмо, чтобы я мог приложить Ваш ответ к моей статье». — 96 —
|