|
продолжит начатый разговор на тему, от которой профессор находился каждый свой день неподалеку: дочь Юлия. -- Так что же все-таки символ? -- поторопил он ответ вторично, потому что Виктория все еще продолжала молчать. Прошла осторожная минута со стороны профессора и загадочно-напряженная со стороны его партнера-собеседницы. -- Тебе сколько лет? -- наконец, но неожиданно спросила она. -- Двадцать, -- немного обиженно ответил профессор. -- Я спросила серьезно. -- Двадцать... Сорокалетней давности, -- грустновато подтвердил он. -- Значит.., шестьдесят лет, -- подыскивая слова для продолжения разговора, как бы по пути передвижения своих мыслей, определилась она. -- Значит, шестьдесят, -- будто машинально повторил за Викторией и профессор. -- Слушай, ты прожил, -- заговорила она, -- шестьдесят и неужели так и ни разу не задумывался над этим? -- Над чем? -- Над символом. -- Я все время пытался бороться только с его последствиями. -- Что ты имеешь ввиду? -- Я примеряю на себя сказанное тобою и все совпадает. Ты говоришь символ, а я понимаю -- цель. -- Можно и так, -- подтвердила Виктория. -- Моя первая жена, (если бы я понимал тогда!), имела символ по отношению ко мне, когда выходила за меня замуж, всего лишь, остаться по окончании университета на жительство в Москве, и по осуществлении символа она стала уродливой натурой, отвратительным человеком. -- Но она не виновна в этом. Она познает себя, -- пояснила заинтересованно слушающая профессора собеседница. -- И это я теперь понимаю. Больше того, скажу, и каждый мужчина, как ты повествуешь о женщине, должен научиться заранее распознавать, и если не желает потерять любовь своей избранницы, то, и уметь во время выражать из себя -- очередной символ, новый и именно тот, который она, его суженая, еще — 29 —
|