|
Семеновича Василий Федорович. -- Вот философы! -- затеатральничал гримасами профессор психологии, -- и не сказал, что он победит, но и так все понятно, что все-таки он! Ну, и плутовская штука -- философия! Когда химики-лаборанты ушли, Порядков, как обычно он умел это делать, перешел на дружески деловой тон: -- Вечером в моем домике вечеринка, -- сообщил он Аршиинкину-Мертвяку с достоинством знатока подобных мероприятий. -- Ну, и что ты хочешь этим сказать? -- рассматривая свою ракетку, спросил Василий Федорович. -- Приглашаю! -- прищурился Порядков. -- Кого, меня? -- вопросил, посмотревши коллеге в глаза, профессор философии. -- Конечно тебя, а почему бы и нет?! -- Ты же знаешь: я не могу вечером -- это значит заночевать. -- Да знаю все наперед, что скажешь: и что Юлька останется одна, и что волноваться будет. Так позвонишь ей, у тебя же теперь совершенство -- радиотелефон! Соглашайся, Василий Федорович, не пожалеешь, -- и Порядков смачно причмокнул языком, как он это умел для большей соблазнительности. -- Если, честно сказать, то одна особа, -- и он выдержал завораживающую паузу, -- лично меня попросила о том, чтобы ты обязательно был приглашенным на сегодняшний сабантуй. -- Что ты хитришь, Петр Алексеевич! -- попытался отшутиться Аршиинкин-Мертвяк. -- Сказал бы уж, мол, так и так, надоело деградировать в мало интеллектуальных компаниях -- поговорить не с кем. -- Ну что ты в самом деле! Я не шучу, действительно, именно тебя -- дама приглашает, -- как можно серьезнее и с расстановками произнес Порядков, и ему и в самом деле стало немного обидно, и это почувствовал профессор философии. -- Ладно, -- коротко подытоживая эту тему разговора, сказал Аршиинкин-Мертвяк. -- Что ладно? -- продолжая выказывать обиду и предлагая определиться — 24 —
|