|
отрицательно покачала головой в знак неправильного ответа, -- я имел в виду, -- поправился профессор, -- Виктория Леонидовна Юсман, кандидат психологических наук. -- Опять же... Неверно, -- не приняла ответа она. -- Ну..., я не знаю..., хотя... Не назвал еще одного -- женщина?.. Так?.. -- Абсолютно не так. -- Но позволь, не мужчина же... ты? -- Именно так. -- Тогда, в таком случае, мне остается подумать, что ты либо дуришь невпопад, обижаешь, а это, мягко говоря -- неприятно; либо ты... -- сумасшедшая, извини конечно меня, Виктория. -- Ты не назвал третьего. -- Никакого третьего варианта не может здесь быть. -- Третий вариант есть... Бондаревски Юрий Анатольевич, -- спокойно сказала Виктория. -- Что-то не припомню. Кто он? -- озадачился профессор, настраиваясь услышать привычную логику ответа. -- Это -- я, Василий Федорович, -- подтвердила Виктория. -- Он самый, собственной персоной, и она назвалась громче и отчетливее, -- Бондаревски Юрий Анатольевич. Но теперь, -- прибавила она, -- в телесах женщины. Прошу любить и жаловать, но это между нами!.. Что ты молчишь, Василий Федорович?.. Ты удивлен?.. А-а..., понятно... Снова подумалось, что говоришь с сумасшедшей?.. Ну..., как знаешь..., молчи, -- и она потянулась рукой, и ловко взяла свою сумочку со стоящего рядом с кроватью низенького стола и пламя свечи раскачалось от ее манипуляции. Виктория извлекла из сумочки блокнот в кожаном переплете, быстро раскрыла его, отлистала несколько страниц и вырвала ту, на которой теперь остановилась -- страница оказалась чистой, как заметил наблюдавший за этим профессор. Виктория бегло, по памяти, написала оказавшейся в ее руке ручкой, видимо хранившейся в корешке блокнота, пару небрежного почерка строк и — 32 —
|