|
— Неудача. — Скобелев удерживает Зеленые горы, ваше величество, — рискнул возразить Милютин. — Надолго ли? — отрывисто спросил Николай Николаевич старший. — Если его сомнут, турки ринутся к Свиштову. Нужно озаботиться безопасностью государя: сражение проиграно. Пусть Скобелев пока сковывает противника, резервов ему более не давать. Все резервы — на защиту путей отступления. — Опять неудача! — еще раз вздохнул император. — А так счастливо начинался день! Через несколько минут после этого горестного вздоха скобелевцы под командованием подполковника Суздальского полка Мосцевого ворвались в редут Иса-Ага — последнее турецкое укрепление перед Плевной. Брешь была пробита во второй раз: оставалось, подтянув свежие силы, лишь вкатиться в город, защищать который противник не имел ни веры, ни возможности. Но командиры этих свежих сил уже получили иные приказы: прикрывать бегство державного именинника и его гостей. Первые обозы уже тронулись из Плевны, когда Осман-паша прислушался: — Если я слышу, как скрипят колеса, значит, русские прекратили штурм? — Русские атакуют только со стороны Зеленых гор. — Слава аллаху, они не поверили в мое поражение. Остановите обозы. Скобелев был у Зотова. Вопреки обыкновению он не шумел, не требовал, не доказывал — даже не объяснял, что его солдаты, вторые сутки бессменно ведущие бой, по собственной инициативе просочились сквозь турецкие цепи, завязав перестрелку в городе. Что, обреченные на смерть и понимающие это, они отвлекают противника, чтобы успеть подтянуть резервы. Он только просил: — Ваше высокопревосходительство, хотя бы полк. Свежий полк. — У меня нет более полков, Михаил Дмитриевич, голубчик, поверьте мне, наконец. Все резервы — в руках его высочества главнокомандующего: он держит дорогу к переправам. — Стратеги… — Я попрошу генерала Крылова с зарею атаковать турок, — помолчав, сказал Зотов. — Это поможет вам вывести из боя войска. — Какие войска? — с горечью спросил Скобелев. — Мертвые не выходят из боя, генерал. Они в нем навсегда. Навеки. — Это единственное, что я могу сделать для вас, Михаил Дмитриевич. Скобелев молча поклонился и вышел. Не свойственная его натуре апатия вдруг охватила его, парализовав и силы, и волю. Уже в сумерки прибыв па позиции, он выехал на скат перед ручьем. За противоположным подъемом, заваленным телами убитых, виднелись редуты. Они молчали, а редкая перестрелка шла за ними, на окраине города. Там аскеры добивали его солдат, и он ничего уже не мог сделать, чтобы спасти их. — 148 —
|