16 наслаждений

– Тихо, тихо, – успокаивает она. – Что случилось? Это всего лишь шутка.

Он объяснит позже, говорит он сам себе. В постели, обняв ее, он объяснит ей все. Но нет, он знает, что теперь уже слишком поздно для объяснений. Течение слишком быстрое. Момент, которого он так ждал, прошел. Он проплыл по течению мимо пункта назначения, и в мгновение ока его жизнь изменилась. Он все в той же лодке, плывет вниз по течению той же реки, но он полностью изменился сам. Лодка плывет все в том же направлении, но вместо того, чтобы стоять на носу и смотреть вперед, он оказывается на корме, глядя назад – туда, где он был раньше, и там он останется до конца своего путешествия.

Глава 15

«Монблан»

Подготовка к снятию фресок со стен часовни Лодовичи продолжалась уже несколько недель. Каждый квадратный дюйм часовни был сфотографирован специальной командой документалистов. Химики подтвердили образцы красок различным анализами, физики просветили их рентгеновскими лучами. Техники провели мониторинг влажности. Столяры смонтировали леса. Первоначально планировалось снимать фрески вместе с arriccio – с нижним слоем штукатурки или грунта, на котором intonaco – верхний слой штукатурки, удерживающий краску, – был изначально закреплен. Но этот процесс, называемый stacco – «отчуждение», был очень длительным и дорогостоящим, и в конце концов его признали нецелесообразным, потому что краска сама по себе не крепко держится на intonaco.

Решение Сандро снять только слой краски – поднять краску прямо с intonaco (процесс, который называется strappo, от итальянского слова «разрывать») –было принято до нашей поездки в Абруцци и Рим, но ему оно до конца не нравилось.

Я могла бы начать работать в Сертозе, картезианском монастыре, на окраине города, куда на реставрацию отправили много книг из Национальной Библиотеки, но я с большим интересом наблюдала за подготовкой к strappo. Сандро не мог ни о чем другом говорить. Я впервые видела, что он нервничает, но я понимала, почему. Вы можете себе представить, что снимаете четыре известных на весь мир фрески со стены, на которой они были написаны шестьсот лет назад? Я никогда не видела сама, как это делается, и ни за что на свете не пропустила бы такой момент. Одна мысль об этом заставляла меня нервничать – это казалось просто нереальным, хотя процесс, впервые испытанный в восемнадцатом веке, был на удивление прост. После того как рисунок очищают, его покрывают слоем животного клея и затем наносят слой наружного покрытия – полоски легкой хлопковой марли, предварительно пропитанной клеем. Сверху марлю снова покрывают клеем и двумя слоями конопляного полотна. Клею дают высохнуть в течение двух‑трех дней, и потом вся конструкция «отрывается» от стены.