|
– Тогда принесешь ее, как только сможешь. – Да, мадре бадесса, но что вас так беспокоит? – Я не хочу, чтобы твоя ложь епископу была на моей совести. И не хочу, чтобы мой кузен был на моей совести. – Мне никто другой никогда так не нравился, как он. Он очаровательный, он не похож на других хитрых итальянцев, которых я знаю. Он простой, открытый, благородный. Но вы не хотите, чтобы я с ним встречалась? Вы боитесь, что он соблазнит меня? Погубит мою репутацию? Мадре бадесса засмеялась: – Конечно же, он это сделает, если уже не сделал, но не это меня беспокоит. Грехи плоти имеют плохую репутацию, однако они не настолько ужасны. Но он человек без сердцевины, без души. – Что вы этим хотите сказать? – Я имею в виду, что он приятный человек, но… но… – Но вы ни на йоту не доверяете ему? – Что‑то в этом роде. Он абсолютно несерьезный человек. В нем нет внутреннего стержня. – Это что, так плохо? – Для тебя да. Он погубит тебя. Он получит от тебя удовольствие, использует тебя. – Вы ему не доверяете? – Не совсем, и ты тоже не должна ему полностью доверять. – Она обняла меня, крепко обняла. От нее пахло потом, теплом и женственностью. – И не передавай ему ничего из того, что я сказала тебе, пожалуйста! А теперь спокойной ночи. Епископ Флоренции, невысокий и с красным лицом, был одет в ниспадающую черную мантию. Слово «мантия» по‑итальянски также означает «женская юбка». Я напомнила самой себе, что под мантией он просто человек, хотя мадре бадесса и проинструктировала меня называть его Eminenza.[128] Мы встретились в кабинете мадре бадессы. – Позвольте мне сказать, что ваше пребывание здесь для нас большая честь. – Спасибо, Eminenza. – Что вы думаете о коллекции? – Мне трудно судить. Я всего лишь реставратор, а не коллекционер. – Но у вас должно было сложиться определенное впечатление. – Я бы сказала, что это очень необычная коллекция. В ней много книг раннего периода. Мы немного поговорили о библиотеке, и очень скоро я поняла, что епископ, несмотря на красное лицо и округлые формы, несмотря на его мантию с тысячью пуговиц спереди и красный берет, человек очень сильный, а не просто пустой звук, как отец Франческо. – Но позвольте мне быть с вами откровенным. – Да, пожалуйста. – У вас свое призвание, у нас свое. Отец Франческо сказал мне, вы взяли на себя ответственность за то, что сестра Агата Агапе умерла без… без возможности получить последнее помазание. — 109 —
|