|
Джеймс: Да. Карл: Потрясающе. Джеймс: Это здорово. Карл: Очень здорово. Джеймс: Значит, это учение о том, что достигать нечего, некуда идти, нечего делать… Карл: В этом смысле – для того, чем ты являешься. Но во всех других смыслах… если ты хочешь стать миллионером, например, то тебе нужно делать, тебе нужно очень много работать. Джеймс: Но я думаю, что многие люди воспринимают это учение – «нечего достигать, некуда идти, нечего делать» – с точки зрения индивида. Карл: Они хотят сделать его частью повседневной жизни. Джеймс: У них есть интеллектуальное понимание, и поэтому они думают, что этого достаточно. Карл: Нет проблем. Джеймс: Это не проблема. Я знаю. Проблем нет. Карл: Проблемы есть, но они не образуют проблему. Есть различия, но они ничего не меняют. В этом, подобном сну, индивидуальном бытии существуют все виды проблем, и действий, и пониманий, и концепций, и все они обязаны этой первичной концепции «я». И они будут всегда. Как видишь, после Иисуса, Будды, всех этих просветленных мир продолжает функционировать так, как он функционирует. Со всеми этими индивидуальными идеями сновидческих персонажей, живущих или не живущих своей повседневной жизнью, во времени или вне времени – все это продолжается, продолжается и продолжается. Вместе с учеными мужами, учителями и учениками – все это продолжается, продолжается и продолжается. И никогда не остановится. Потому что это даже не начиналось. Красота всего этого в том, что ничему не нужно останавливаться, ничему не нужно случаться, ничто не должно быть изменено ради того, чтобы ты был Тем, которое есть то, что есть ты. Поэтому, здесь и сейчас, мы и говорим о Том, которое есть. Ничто не должно исчезнуть, даже это «я», ни одна идея об утреннем пробуждении. Для Того не существует опасности. Просто расслабься. Никто ничего от тебя не хочет, даже как от индивида. Ты можешь быть абсолютно индивидуален; ничто не должно исчезнуть для этого. Тот, кто говорит, что что-то должно исчезнуть, и есть тот маленький дьявол внутри, который всегда твердит, что тебе нужно что-то делать. Джеймс: О'кей, до этого разговора я думал, что на самом деле нет никакого индивида – ни здесь, ни где-либо еще, а только кажется, что есть, и что это чувство индивидуальности ничего не может сделать, чтобы избавиться от чувства индивидуальности, и, тем не менее, чувство индивидуальности может исчезнуть, если так предопределено судьбой. А теперь я услышал, как ты говоришь, – так я понял, – что чувство индивидуальности вообще не должно исчезать ради, скажем, свободы. — 156 —
|