|
Еще большим музыкальным «фруктом» в нашем творческом коллективе был, без сомнения, Марат Рябенко. Марат с отличием закончил теоретическое отделение Барнаульского музыкального училища и до «Конвоя» два года отработал клавишником в культовой в 80 - годы прошлого столетия барнаульской арт - группе Жени Чикишева «Дядя Го». У «Дяди Го», к тому времени, была уже всесоюзная известность в мире рок - музыкантов, и даже Борис Гребенщиков как - то в одном из своих интервью с большим пиететом отозвался о ней. Попала она и в знаменитую, прекрасно иллюстрированную «Антологию рок - музыки», изданную в Москве в 1990 году Артемием Троицким — бессменным организатором рок - фестивалей в Барнауле, проводимых с 1986 по 1989 годы. Поэтому у Марата, одержимого, как и все евреи, безграничным тщеславием, были все основания заболеть «звездной болезнью». И Марат, надо сказать, почти сразу же, «в полный рост» «зазвездил» в нашем совсем еще не «старом» музыкальном коллективе — думаю, ничуть не хуже Филиппа Киркорова в свое время, храбро атакующего «розовую кофточку». Как - то, Борода, не выдержав на репетиции очередных «звездных» капризов Рябенко, от всей души «зарядил» ему в «бубен», довольно сильно разбив при этом губу. Однако, и этого урока мужского воспитания от Бороды хватило совсем ненадолго — немного поплакав, по - женски тихо пожалев себя, Марат уже на следующей репетиции был, как всегда, в «собственном амплуа» - «звездил» напропалую, по - хозяйски покрикивая на нас, «бедных, несчастных» юристов. Не успел Рябенко по приглашению Кораблина прийти в «Конвой», как тут же начал, в «лучших» еврейских традициях, «плести» подлые интриги, сталкивая между собой членов коллектива их музыкальными лбами. Однажды Геша случайно подслушал разговор подвыпивших Марата и Кораблина, вдвоем оставшихся в филармонии после репетиции за любимым «портвешком». Суть разговора состояла в том, что заговорщики задумали провести «масштабную» кадровую перестановку в «Конвое», убрав, для начала, меня и Гешу, и пополнив ряды рок - группы профессиональными музыкантами из училища. «Вот я удивляюсь Кацу, - недоумевал пьяный Рябенко. - Не поймешь, кто он - «лабух» или не «лабух»?! Нотной грамоты не знает абсолютно, даже руку ставит неправильно, но ведь играет, и причем, неплохо играет для дилетанта! Но все равно - его надо убирать; причем, в первую очередь, убирать из нашей группы. Очень, я тебе скажу, вредный человек в коллективе!» — 149 —
|