Во всяком случае, у покойного отрезали так много частей тела, что это уже точнее назвать расчленением. Итак, труп расчленили. Большую, основную часть трупа похоронили по обычному для карасукской культуры обряду, положив с покойным орудия труда и дав пищу в дорогу. Да ещё произвели какие-то неизвестные нам действия на каменных вымостках. Наверняка это были действия ритуальные, религиозные. Но очень может быть, что и не только… Кто знает, не на вымостках ли сгорели остальные части трупа? А погребённый уже был ни для кого не опасен. Даже если представить себе, что этот покойный, как в страшной сказке, поднялся вдруг посреди ночи… Ну и что он будет делать без головы, без ступней, с одной левой рукой, и той без кисти? В тот же год, кончив раскопки на Подъёмной, я уехал в “курганную” петербургскую экспедицию на юг Хакасии. Разумеется, рассказал коллегам о странном погребении. Народ внимательно осматривал привезённые “бронзушки”, дружно датировал погребение, подбрасывал в огонь сучья, разливал в кружки много чего. Главное, конечно, для археологов было датировать погребение, определить культуру… так сказать, найти погребению место в уже известном массиве. Зашла речь, конечно, и об особенностях погребения. — А что? Знаю такие… Раскопал одного, без головы и правой части тела… Только не карасукское погребение, а андроновское, лет на полтысячи раньше. — Где? — На Берёзовом… Другой раскопал погребённого без рук и ног, с железной стрелой в правом боку, в другом месте. Третий сам такого не находил, но ему рассказывал покойный Максименков. Четвёртый сам видел, ещё студентом, как его шеф раскапывал погребённого без кистей рук и ступней ног, без головы. И в кургане тогда тоже была каменная выкладка, примерно таких же размеров, как на Подъёмной. Пятый сам не сталкивался ни с чем подобным, но видел описания в литературе… Тут надо сказать, что Санкт-Петербургская школа археологов ведёт раскопки на Енисее с 1922 года. Погребений скифо-сибирской культуры раскопано больше 20 тысяч, карасукской — порядка 4 тысяч и даже самых древних, афанасьевской культуры, III тысячелетия до Рождества Христова, известно не меньше тысячи погребений. Каждый из мужиков, сидевших у костра в этот вечер, раскопал своими руками по нескольку десятков, а некоторые — и сотен погребений разного времени, и сведения получались очень и очень надёжными. Выходило, что “моё” погребение не такое уж и исключительное и я не первооткрыватель. Что столкнулся я с чем-то достаточно редким, но скорее с каким-то явлением, а не с бессмысленным отклонением от нормы. — 86 —
|