Розенкрейцерское просвещение

Хотя Пфальц был кальвинистским государством, те умственные сдвиги и мировоззренческие направления, в которых нам предстоит разобраться, не имели, по сути, ничего общего с теологией кальвинизма. Зато они прекрас­но подтверждают гипотезу, выдвинутую Г. Тревор-Ропером. По мнению этого исследователя, «активный» каль­винизм всегда привлекал к себе либеральных мыслите­лей самых разных толков — как потому, что являлся оплотом против сил крайней реакции, так и потому, что гарантировал (в сфере своего непосредственного влия­ния) защиту от инквизиции. В заключение настоящей главы (ив порядке подготовки к последующим) стоит, пожалуй, обратиться к карте и поразмышлять об отношениях Пфаль­ца с соседними государствами.

В Венеции к тому времени, когда происходили опи­санные нами события, Паоло Сарпи уже несколько лет возглавлял антипапскую оппозицию, и в Англии с острым интересом следили за разворачивавшимся под ее руковод­ством либеральным движением. Генри Уоттон, английский посланник в Венеции, отличавшийся неумеренной пылко­стью характера, даже надеялся обратить местных жите­лей в англиканскую веру. Треволнения, возбужденные Ве­нецианским интердиктом, к 1613 г. успели забыться, но республика заинтересованно наблюдала за тем, как скла­дываются дела у Фридриха; князь Анхальтский поддер­живал контакт с Сарпи; Уоттон часто останавливался в Хайдельберге во время своих дипломатических разъез­дов. Если бы Фридриху удалось удержать «либеральный коридор» в Европе, ведший из Голландии через Германию в Венецию, наступление на свободу мысли в Италии мог­ло бы быть приостановлено, и судьба Галилея сложилась бы совсем по-иному.

Отношения курфюрста с Голландией были, разумеет­ся, самыми дружественными. В Хайдельберге, между про­чим, проживало много голландских ученых, среди них зна­менитый Ян Грутер, гуманист и поэт, организатор своего рода сообщества единомышленников — выходцев из раз­ных стран, поддерживавших между собой оживленную пе­реписку. Грутер занимал должность профессора в Хай­дельбергском университете и, кроме того, числился храни­телем прославленной Пфальцской библиотеки — богатей­шего собрания книг и рукописей, созданного усилиями нескольких поколений предков нынешнего курфюрста и помещавшегося в церкви Святого Духа в Хайдельберге.

Ближайшим соседом Пфальца было герцогство Вюр-тембергское, прилегавшее к владениям Фридриха с юга. Здесь господствовала лютеранская вера, но в воздухе но­сились идеи объединения лютеран и кальвинистов. Фрид­рих Вюртембергский, скончавшийся в 1610 г., слыл завзя­тым англофилом, в правление Елизаветы лично посетил Англию, а в 1604 г. Яков I удостоил его звания кавалера ордена Подвязки (что обещала, но не успела сделать ста­рая королева), причем для свершения церемонии в Вюртемберг было направлено специальное посольство. Лю­теранин и англофил, Фридрих Вюртембергский поощрял распространение новых любопытных идей, главным вдох­новителем которых был Иоганн Валентин Андреэ, люте­ранский пастор и мистик. Восприемник Фридриха Вюр-тембергского также поддерживал дружеские отношения с курфюрстом Пфальцским. Еще одним близким другом курфюрста из числа немецких протестантских князей был Мориц, ландграф Гессенский, человек высокой культуры и, между прочим, большой поклонник театрального искусст­ва, всегда готовый оказать поддержку гастролирующим английским труппам.