|
- Так нельзя, сэр рыцарь, - подал голос Тинч. - Ты пригласил её, а теперь? Медленно, медленно она поднималась на ноги, утирая слёзы прядями своих великолепных волос. - Вон! Пошла вон! - сэр Бертран терял терпение. - Трус! - коротко бросила она. - Ты ещё будешь оскорблять меня, дрянь... - и лезвие меча сверкнуло между ними. Но не успели вмешаться друзья, как посох Таргрека просвистел в вечернем воздухе и ударил раз, и два, и три... Меч отлетел в кусты, а сэр Бертран де Борн лежал на земле, надёжно прижатый копытом, и острие посоха касалось его горла. - Ай, щёй, дурак! - презрительно возгласила она. И прибавила: - Инес, мей! Итьзам, нойследом! Ато какдамко пытом! И, всхлипнув, побрела, пошла, побежала прочь... - Ассамато! - одновременно закричали Леонтий и Тинч. И конь Бертрана, ковыляя на стреноге, тоже призывно заржал ей вослед: - Гуи-гн-гнм!.. Долгое пронзительное ржанье ответило из темноты. Затем всё стихло. - Нехорошо получилось, - сказал Леонтий. - Впрочем, так бывает часто. Вначале ты обожествляешь её, и пишешь ей стихи, и даришь цветы. Потом, когда выясняется, что она - живая, из плоти и костей, и со своими взглядами, странностями, тайнами... Внутри каждой женщины сокрыт свой монстр... - Порауж, инамидтиспать! - отрезал де Борн. - Тьфу ты! и говорю как она! Надо бы привязать коня, да покрепче... Да-да, конечно, нам было бы так хорошо заночевать вместе, она же тёплая!.. - А вы и в самом деле большо-ой дурак, сэр... - покачал головой Тинч. - Вот, гляди! Не узнаёшь?! Изображённое на бумаге лицо было точь-в-точь таким, какое они видели только что. - Странно... - прибавил Тинч, внимательно осматривая портрет. - Или это костёр так освещает... Мне кажется, я её видал когда-то. - Вот и женись на ней сам, если хочешь! - буркнул рыцарь, протягивая руку за куском мяса. Спать легли молча. 2 - Птичка, странная птичка... Леонтий! Она следует за нами... Вон, видишь, она присматривается к нам с веточки кустарника! - А, вон та? Розовая грудка, синяя головка, пёстренькая спинка? Это зяблик... - Так это и есть зяблик... Какой доверчивый, смешной. Красивый!.. А у нас, у моря - всё каюхи да бакланы... По предложению Леонтия, как оказалось - бывалого походника, они спускались вниз по оврагу. "Овраг, рано или поздно, приведёт к ручью, ручей - к реке, а где река, там и люди..." Неприятность оказалась в том, что Леонтий быстро стёр ноги в своих сандалиях, и де Борну пришлось уступить ему место в седле. Вдобавок, Леонтий всё-таки простудился этой ночью, и поминутно кашлял и хрипел в своём спортивном костюмчике. — 18 —
|