|
Молодой человек, мое alter ego, стоя на арбузах, выбросил вперед руку в позе… В какой такой позе? Я не знала, как та поза называется, но я знала, что последует: одним рывком, как кобра жалящая врага, я настигну того узбека, мои пальцы вонзятся в глазницу с безошибочной точностью, и его глазное яблоко покатиться по арбузам! Тот, кто заорал от ужаса, была не я! Узбек колотился в стенку водительской кабины, и орал на ломанном русском, “Я не хочу ее!” Грузовик стал замедлять скорость, и я выпрыгнула из машины, перелетев — да, и именно, как в кино — лихо, перелетев через борт все еще движущегося грузовика. Я приземлилась на две ноги. Меня не трясло, я не споткнулась, мои ноги не подогнулись и не подвернулись. В нормальном состоянии можно пистолет приставить к моему виску, но я не перелечу, не прыгну, не приземлюсь, а если заставят — то падая, переломаю себе все кости. Как часто бывает, после испытания с сильным выбросом энергии, судьба оборачивает к нам свое милостивое лицо. Буквально ниоткуда взялся другой грузовик, остановился, и из него появился заводской водитель, которого я знала в лицо. “Боже милостивый, что вы здесь делаете? Еще полчаса, и стемнело бы, и я мог бы вас и не увидеть на дороге!” — сказал он, открывая пассажирскую дверь водительской кабины. И действительно, до центра мы доехали уже в полной темноте. Полная хозяйка гостиницы встретила меня с распростертыми объятиями, ароматным чаем, и с местными сладостями. На следующий день мой отчет — адская смесь действительности с художественным вымыслом — был принят, документация подписана, и звонок секретарши в Эстонию заверил, что запрошенная моим начальством сумма денег им уже переведена. Лиловатая дымка над горами на горизонте защитила меня от незнакомой мне действительности. На дворе разворачивалась эпоха Брежнева и Джуны. Мы услышали слово “реинкарнация”. Существование во мне некого молодого азиата владевшего неведомыми мне приемами защиты объяснили мне, как я на заводе справлялась с рабочими-мусульманами, не говорящими по-русски. С ними объяснялась не я, а тот молодой азиат с раскосыми глазами, он объяснялся не словами, которых рабочие не понимали, а лаконичными жестами, которые рабочие воспринимали как инструкцию к действию. Он объяснялся знаками, которых я не знала, а они понимали. Но кто был тот “молодой человек с раскосыми глазами”? В конце книги Парамаханса Йогананда, в его исключительном сообщении для этой книги, объяснит как образы наших прошлых жизней, мыслеобразы влияют на наши судьбы на земле. — 92 —
|