О полилогии А.С. Шушарина

Из дальнейшего текста данной главы выясняется, что многословные рассуждения о лингвистике необходимы были А.С.Шушарину, что обосновать введение еще одного понятия, а именно «крепость». Читаем: « В действительности различными по уровню развитости и высотной типологии могут быть все другие срезы общей жизни – питание, пищевой рацион, природная среда как элементарное условие жизни, медицина, санитария, физическая и нравственная культура семьи, быта, труда, а равно искусства, обыденное рациональное знание и т.д. Так что жизнерадостность детворы, народные танцы, песни, книжки, фильмы, игры, развлечения («зрелища»), спорт и пр., суть тоже «показатели» здоровья, иной раз слабовато зависящие от ВНП и пр. Тем не менее, несмотря на огромные внутренние многомерности (любой из которых иногда невозможно пренебречь), все это объективно (а в познании метафорично) соотносимо только с гомогенным телесно-духовным здоровьем, а еще точней с его количественной стороной, т.е. с некоторой соотносительной величиной, уровнем в тектонике. И чтоб во всяком случае отличать это здоровье от его же величины (как, скажем, стоимость отличается от величины стоимости), назовем указанную величину крепостью (культурного здоровья). Это может быть названо и «жизненным потенциалом», однако тогда включающим и неотъемлемый духовный компонент.

Сколь бы искусственной ни показалась эта абстракция, интуиция подсказывает, что она эвристически охватывает некоторый вполне определенный, самый глубокий, хотя и не автономный, аспект бытия. Ассоциируется эта крепость даже и с житейскими оборотами (крепость тела и духа), хотя они, конечно, отражают явления скорее индивидуального порядка. «Искусственность» же объясняется тем, что мы пока рассматриваем только лишь элементарные уровни в ноосфере (производительных силах), т.е. свойства весьма абстрактно гомогенные, как вырванные из реальности базовые срезы во всегда композиционных богатствах. Тем не менее, в особо патологических социальных ситуациях массовые истерии, эмиграции, не говоря о депопуляции, вымираниях и пр., обнажают подрыв, падение именно крепости культурного здоровья. Кроме того, крепость здоровья, будучи уровнем процессуального богатства, имеет именно общий, как бы неделимый, характер, в частности слабо зависящий от «размера» общества» (Цит. изд. т.3. с.70-71).

Спрашивается, какое отношение многие перечисляемые им явления жизни (жизнерадостность детворы, народные танцы, песни, книжки, фильмы, игры, развлечения, массовые истерии, эмиграции и т.п.) имеют к способу производства (в его традиционном, марксистском понимании)? Никакого. Зато они, безусловно, являются составной частью общественной жизни вообще, т.е. формации.