|
– Каждый день за обедом я выпиваю бокал вина. Но сегодня, ради гостя, выпью два, не возражаете? Отведав янтарной жидкости с игристыми пузырьками (вино было ещё молодое), она восхитилась: – Ваша жена пишет стихи, варит варенья, умеет делать прекрасное вино – всё это так замечательно! Юра рассказывал, что у них тоже было обширное хозяйство и яблоневый сад. После второго бокала разговор стал более непринуждённым. Галина Францевна расспрашивала, как живут Лида и Вячеслав, чем занимаются, сама охотно отвечала на вопросы, увлекаясь воспоминаниями, которых Чумаков старался не прерывать, лишь иногда уточняя детали. Оказалось, что «мадам Жанна» происходила из старинного немецкого дворянского рода, проживавшего в Бельгии, имевшего свой фамильный герб и прочие регалии, но обедневшего, поэтому средства для существования они зарабатывали сами. Родители были культурными, образованными людьми, сумевшими привить своим шестерым детям любовь к музыке, поэзии, литературе. Когда впервые встретились с Юрием в 1934 году, Жанна работала секретарём-машинисткой на «Карл Цейсс», с увлечением читала Льва Толстого и Достоевского, открывая для себя русских как глубоких философов и необычайно интересных людей. Таким она впервые увидела Юру на вечеринке у мадам Ламонт. Затаив дыхание, слушала его рассказы о жизни и нелёгкой судьбе, восхищалась его литературным талантом. Он заворожил её навсегда, и она, невзирая на недовольство родных, вышла за него замуж, поселившись в Брюсселе в русском районе Юккль. В их двухкомнатную квартиру на Брюгман-авеню приходили эмигранты из России, умные, интеллигентные люди, общаться с ними было легко: почти все хорошо говорили по-французски. – Там была даже русская церковь, вот она. – Галина Францевна указала на картину, висевшую справа от двери. – Тоже работа Изенбека. Чумаков заметил, что старушке всё труднее говорить. После прогулки, вина и обеда её явно клонило ко сну. Словно почувствовав взгляд, она встрепенулась: – Я, знаете, после обеда обычно сплю час-полтора, извините… – Ну и прекрасно, я тоже отдохну, – поддержал Чумаков, не желая менять привычного распорядка дня хозяйки. Он ушёл в отведённый ему кабинет и лёг, обдумывая услышаное. Как же так? Брюгман-авеню, пятьсот десять и пятьсот двадцать два – это же почти рядом. А из воспоминаний в книгах Миролюбова им с Лидой показалось, что они жили в разных концах города и почти не контактировали, во всяком случае, о каких-то соседских, дружеских взаимоотношениях не упоминалось вообще. С другой стороны, не мог же Изенбек завещать всё свое имущество (одних картин около шестисот полотен!) случайным людям. И Галина Францевна говорит, что они дружили. Выходит, Миролюбов в последующем намеренно дистанцировался от Изенбека? Почему? Он также характеризовал Изенбека как человека, «очень много пившего», который к тому же «плохо говорил по-русски». Из слов Галины Францевны вырисовывалось совсем другое: да, выпивал, но работал как одержимый, к тому же никогда не терял ни одного из своих человеческих достоинств. Оказывается, он учился в Петербурге и был сыном офицера российского флота! И после этого утверждать, что Изенбек «плохо говорил по-русски»… Тут крылась какая-то новая загадка, тайна, которую Чумаков пока не мог объяснить. Он решил подробнее расспросить о Миролюбове и выяснить, что же это была за личность. — 328 —
|