– Немного, – поскромничал Чумаков. – Тогда спишитесь с бабушкой, – предложил Барашков, – или позвоните. Вот адрес и телефон. – Он протянул записную книжку. – Скажите фрау, что интересуетесь трудами её покойного мужа, пишете об этом… Открылась дверь, вошёл отсутствовавший Геворкян. Он сразу вспомнил Чумакова и, услышав конец разговора, поинтересовался: – А что вы пишете? – Пока не знаем, что получится, возможно – повесть… – Пишите роман! – предложил он. – Хороший исторический роман с приключениями и – обязательно – с любовной коллизией. Такой роман возьмёт и серьёзное издательство… – Спасибо, подумаем! – улыбнулся Чумаков. Потом обратился к Барашкову: – Мы читали, что вы геофизик? – Да, кандидатскую защитил, и докторская уже почти готова, только всё некогда… – А почему именно вы занимаетесь переводом древнеславянского текста, разве у нас нет специалистов-лингвистов в этой области? – Есть определённый круг специалистов по старославянской, то есть церковнославянской письменности, но «велесовица» не входит в её рамки. А официальная недоказанность подлинности «Вэ ка» заставляет держаться маститых учёных мужей от неё подальше. Кто станет рисковать своим именем, пересматривать основы того, на чём заработано звание и положение в науке? – Понятно, – вздохнул Чумаков, – не всё могут короли. Выходит, могут только те, кто не ограничен рамками авторитета и научных трудов, которые следовало бы признать ошибочными… – А как же вы думали, – включился в разговор Геворкян, – большая часть открытий и делается энтузиастами, теми, кто занимается наукой не по должности, а по душевному влечению. И если вам это нравится, то почему – нет? После этого Чумаков раз в месяц приезжал в Москву, привозил очередные правки текста. Они садились с Александром за стол в редакции или в однокомнатной квартире, которую Барашков снимал в Москве, и спорили за каждую фразу, за каждое исправленное слово перевода. Чумаков настаивал на соответствии словарям, на логичности связей между отдельными предложениями и текстом в целом. Александр аргументировал наличием того или иного образа в мифологии и истории других народов. Это было интереснейшее время! К тому же выяснилось, что Александр с Вячеславом родились под одним созвездием Рака, что жён у обоих зовут Лидами, и обе они – Козероги, и обе пишут стихи. В общем, чудеса теперь случались на каждом шагу. К этому времени Лида находилась уже в декретном отпуске и больше могла работать над текстами древних дощечек и рукописью книги, в отличие от Вячеслава, который должен был отвлекаться на зарабатывание хлеба насущного, поездки в Москву и прочее. Лида настолько погрузилась в ткань славянских повествований, что даже сны её теперь были связаны с древней тематикой. — 304 —
|