|
Вячеславу приходилось напоминать ей о необходимости отдохнуть, отвлечься. – Лидок, я знаю, что вы, женщины, чрезвычайно цельные натуры. Но ты сама медик, лучше меня должна понимать, что в твоём положении нельзя переутомляться. – Не волнуйся, Слава, – отвечала Лида, – ты только подумай, если мы с тобой в этом деле новички, то тот, кто у нас появится, сразу будет профессиональным знатоком древних языков и обычаев, – смеялась она. Они оба были свободны, занимались интереснейшим делом и были счастливы. Их удивительное свойство понимать и чувствовать друг друга творило настоящие чудеса. Вечером Вячеслав приезжал домой, подробно рассказывал, где был, с кем встречался, о чём узнал. А Лида делилась той информацией, которую успела изучить и обработать. Происходило как бы взаимное перетекание: едва зародившаяся мысль тут же подхватывалась, развивалась и доводилась до логического завершения. Результат их взаимодействия в переводе «Велесовой книги» был также уникален. Всякий раз он поражал Барашкова. – Не может быть! – восклицал он. – Я никогда не поверю, что два человека, раньше не занимавшиеся древними языками, не владеющие тонкостями мифологии народов мира, могли за каких-то два-три месяца сделать такой перевод! Да, не верю, но перевод – вот он, фантастика! Вы достигли большего, вошли в текст лучше, чем люди, которые занимались этим годами, невероятно! – В самом деле, почему у нас так получается? – спрашивала Лида у Вячеслава. – Просто мы шли к этому другим путём, не со стороны языка или узкопрофессиональной науки, а со стороны философии, изучения жизни и её законов. И когда познакомились с «Велесовой книгой», поняли, что наша концепция близка к мировосприятию предков, поэтому нам было легко понять их. Мы словно оказались на одном вертикальном срезе, но в разных эпохах. Есть ведь два пути познания мира: детальное изучение частных проявлений, и на их основе – вывод об общих закономерностях, и наоборот: изучение глобальных законов мироздания, из которых проистекают все последующие явления. Второй путь более сложен и требует усиленной работы мозга, но зато потом он даёт поразительные результаты. Человек может быстро сориентироваться в любой, даже незнакомой ему сфере науки, искусства, политики, легко войти в неё и свежим взглядом заметить то, чего не видят люди, долгие годы занимающиеся данным вопросом с узкопрофессиональных позиций. Этой способностью владел, например, Ломоносов. К чему бы ни обращался его взор, там он делал открытия. Мы с тобой, конечно, не Ломоносовы, но знаем о существовании такого пути. — 305 —
|