|
– Присядем… Устроившись, опять помолчали. – Когда мы в последний раз виделись, я уставшая была, в первый день столько работы… – Не оправдывайся, пожалуйста, ты ничем мне не обязана. – Скажи, Вячеслав, – после паузы осмелилась спросить Лида, – тебя в жизни когда-нибудь предавали? – Бывало, – кивнул Чумаков, – но, наверное, я сам был в этом виноват… – Как это? – не поняла девушка. – Не сумел верно оценить человека, возложил на него надежды, которые не могли оправдаться… – Но разве об этом можно знать заранее? – удивилась Лида. – Ведь часто бывает, что человек сначала один, а потом совсем другой становится… – Так не бывает, – отвечал Чумаков. – Стержень человеческой сущности формируется в раннем детстве, лет до семи, наверное, и в дальнейшем мало подвержен изменениям. Другое дело, что зачастую мы воспринимаем человека не таким, каков он есть, а приписываем ему собственные мечты, желания, фантазируем образ, а затем обвиняем в предательстве. Если я, например, плохо разбираюсь в деревьях и, купив саженец, мечтаю о прекрасных яблоках, но однажды вижу на нём сливы, мне ведь не придёт в голову обвинять сливу в предательстве моей мечты. Прежде чем ожидать плодов, я должен знать конкретное содержание, сущность своей мечты и целенаправленно искать то, что надобно. – Люди – не деревья, в жизни всё гораздо сложнее, – не согласилась Лида. – Бесспорно, – не возражал Вячеслав. – Быть «агрономом жизни», разбираться в «сортах» людей – самая сложная наука, многие законы которой ещё до сих пор не открыты. – Я понимаю: законы в химии, физике… – А разве мы сами не химия, не физика, не энергетика? – улыбнулся Чумаков. – Ну, это как-то слишком материалистично, есть ведь ещё душа, чувства… – А разве душа функционирует по каким-то особым законам? И что ты понимаешь под этим словом? – Наверное, внутреннюю суть. Ведь считали же раньше, что душа есть у всего: деревьев, озёр, лесов. Я думаю, что Лешие, Бабы-яги, Русалки, Водяные как раз и есть выразители души леса, реки, поля… – Она не договорила. Какая-то тень беззвучно скользнула почти над самыми головами. – Наверное, летучая мышь вылетела на охоту, – предположил Чумаков. Оглянувшись, Лида вдруг порывисто поднялась. – Ой, что это? – воскликнула она, указывая в темноту. Среди высокой травы светились голубоватые искры. – Это светлячки, – сказал Чумаков. – Надо же! Я никогда раньше не видела светлячков! — 288 —
|