|
Как-то Чумаков должен был уехать на несколько дней: в переводческом центре попросили сопровождать группу иностранных бизнесменов. Для молодых это была первая разлука. Непривычно смущаясь, Вячеслав пришёл к Лиде с толстой чёрной тетрадью. – Вот тут, Лидок, хочу показать тебе мои записи… Прочти, пожалуйста, пока меня не будет… Лида взяла тетрадь, внимательно посмотрела на Вячеслава, потом отправилась в комнату, порылась где-то на антресоли и принесла несколько тетрадок – толстых и тонких. – Это мои дневники… Ещё со школы вела. Хочешь, почитай на досуге… Вечером после работы Лида поужинала в непривычном одиночестве. Затем уселась на диван, по обыкновению поджав ноги, и, включив бра, открыла тетрадь Вячеслава. Вначале записи шли большей частью на французском, и Лиде приходилось то и дело заглядывать то в словарь, то в грамматику, чтобы лучше понять написанное. Это были в основном мысли, наблюдения, цитаты, какие-то «законы» типа: «Закон целенаправленности», «Закон гироскопа», «Закон обновления истин» и другие, смысл которых Лида не совсем поняла и решила расспросить о них позднее. Места на английском и немецком пришлось пропустить вообще. Потом записи пошли на русском, и Лида со вздохом облегчения отодвинула толстенный словарь и справочники. Стиль письма Вячеслава был то сухой, то слишком описательный, как в учебнике, а чаще – краткий и сжатый. Чувствовалось умение составлять подробные деловые отчёты, иметь дело с канцелярщиной, но не с художественным словом. Лида же с детства увлекалась поэзией, сама писала стихи, в институте посещала литературно-художественную студию и имела достаточно тонкое чутьё, чтобы уловить в несовершенных строках Вячеслава среди «колдобин и рытвин» стиля отдельные места, которые буквально потрясли её. Вскоре она перестала замечать угловатость фраз и неудачное построение предложений, увлёкшись теми мыслями и образами, которые владели Вячеславом. Это было похоже на россыпь драгоценных камней, которые только следовало отобрать, почистить и отшлифовать, чтобы они засверкали всей силой своей красоты. Лида взяла ручку, блокнот и стала торопливо «переводить» на литературный язык то, что поняла и почувствовала. Вот старик и юноша в старинном одеянии беседуют в лесу на зелёной поляне, окружённой суровыми ликами идолов, вырезанных из дерева. А вот воины в боевых доспехах, похожие на богатырей с картины Васнецова, сражаются с викингами. Страшный удар тяжёлого меча настигает могучего витязя, и он падает на белый снег, а шлем, сверкая на солнце, катится под ноги вздыбившегося коня. — 292 —
|