|
– Одна нога там, а другая здесь! – крикнул вдогонку он. На дворе стали сгущаться лиловые сумерки. – Это пьяный вечер льется черными слезами сквозь фиолетовые пальцы Провидения, – ни на кого не глядя, сказал Адмирал и устроился с бутылкой вина у батареи. Мы с Сувереном остались за столом. – Нелюдь, которая считает себя интеллигенцией, – сказал Суверен, – называет Адмирала правой рукой Люцифера, сплошным ужасом. Но Мата Хари знала правду и поклонялась Адмиралу. "Если в подвале многоэтажного дома пьет Адмирал, – рассказывала она, – то его люциферические выбросы влияют на настроение всех жильцов. Весь дом начинает пить, драться и бить посуду, и никто не понимает, в чем дело.. Вдруг дверь отворилась, и на пороге появился полуинтеллигентный мужчина в глаженом коричневом костюме с масляными пятнами. – А, нас посетил новый член сборной алкоголиков страны – великий русский поэт Леха, – покачал головой Петр Борисович. Леха вполз ужом в кухню и проорал: – Друзья, у меня есть деньги, дайте срочно выпить, меня жена выгнала из дому, потому что я дружу с вами! Наспех допивая остатки вина, он достал один рубль мелочью, рассыпал его по столу и гордо оглядел присутствующих, ожидая сочувствия и понимания. Но на поэта-алкоголика никто не обратил внимания – у него не было метафизического веса в бэд компани. Тогда Леха забрался на стул и, вытянув руку вверх, стал громко читать свои хаотические стихи. – Заткнись, скотина, – прокричал побледневший Суверен, – здесь у нас один поэт – драгоценнейший Адмирал. Адмирал, покачиваясь на трехногом табурете, с интересом смотрел на Леху как на человекообразное существо неизвестной породы. Леха под этим взглядом, как завороженный, лег на пол, задрал ноги вверх и стал отчаянно хрюкать, кукарекать, а затем выть по-волчьи. – Заткнись скотина, или я сейчас в окно тебя вышвырну, – взорвался Суверен, наливаясь ненавистью. Но Леха еще более завелся и завизжал, уничтожив тонкую атмосферу апостола Бога Аполло. Петр Борисович, дебил и монстр,, погладил Лешеньку по голове и ласково произнес: – Продолжай, сынок! Ты, паскуда, мне нравишься. Мой дом специально предназначен для безобразия. Леха гаденько улыбнулся и затих. Адмирал взял гитару и, глядя на Петра Борисовича, запел: У Питоновой Марьи Петровны за ночь выросла третья нога. Она Ване сказала любовно: Я тебе теперь так дорога! Наш Ванюша был парень убогий, у него вовсе не было ног. Поласкай мою третюю ногу – и тебе испеку я пирог. Наш Ванюша окончил три класса, — 338 —
|