|
– Ибо она, – произнес Адмирал, – далеко ушла от греческих мистерий. – Почему в доме нечего есть? – вдруг заорал Петр Борисович и гневно посмотрел на нас. – Петрович, зажарь кусок баранины, – попросил Джи, – у нас в рюкзачке лежит пара килограммов. Петрович бросился исполнять приказ. – Бойкий у вас Ванька Жуков, – улыбнулся Адмирал. – Я думаю, что он пойдет Путем даосов. – Почему же? – удивился я. – А ты выслушай притчу – и сам, может быть, поймешь. Один юноша провел в учениках у даоса пять лет, и все пять лет он чистил картошку, а готовил другой ученик… Петр Борисович заботливо подлил Адмиралу водки. – …Ученик через пять лет спросил: "Сколько мне еще надо чистить картошку, чтобы чему-либо научиться?" Даос дал ему денег и сказал: "Убирайся. Раз не хочешь чистить дальше, тебе здесь делать нечего". Мораль этой притчи такова, что, находясь в обучении у даосов, не следует задавать вопросов: "А что будет после того, как я это сделаю?" – Так хватит говорить об эзотеризме, – заорал Петр Борисович, – мой дом предназначен только для пьянки! – А где ты видишь пьянку? – удивился Суверен. – Здесь никто не пьет – тут все трезвые. – Пьянка только начинается! – проорал Петр Борисович и вылил стакан водки в бездонную глотку. – А теперь попрошу спеть мою самую любимую: "Сидит пахан". – Дай-ка гитарку, – попросил Адмирал и, лениво перебирая струны, запел хрипловатым голосом: На Молдаванке музыка играет, Кругом веселье пьяное шумит. А в кабаке доходы пропивает, Пахан Одессы Костя-инвалид. Сидит пахан в отдельном кабинете, Марусю поит розовым винцом, А между тем имеет на примете Ее вполне красивое лицо. И вот пахан закуску подвигает, Вином и матом душу горяча. И говорит ей: детка, дорогая, Мы пропадем без Кольки-ширмача… – После этой песни всегда наступает переключение, – заметил Суверен, – и вместо выгоревшего состояния подается новая энергетика. Вдруг раздался резкий звонок телефона. Петр Борисович поднял трубку. – Это звонит Гиацинта, – сказал он, глядя на Адмирала. – Скажи, что тут никого нет. – Нет тут никого! – рявкнул в телефонную трубку Петр Борисович. – Как же нет, коль я слышу Адмирала? – раздался в трубке звонкий голосок Гиацинты. – Да это тебе показалось, – разозлился он. – И вообще нечего тебе сюда звонить! – Ну, ты еще пожалеешь о своей грубости, Петенька, – разгневалась Гиацинта. – Завтра же с тобой обязательно что-то приключится! – Плевать я хотел на твои угрозы, – расхохотался Петр и бросил трубку. — 334 —
|