|
– В пятнадцать лет во мне стала просыпаться память моих прежних инкарнаций в Древнем Египте. Черты лица стали меняться, и все в художественном училище восхищались: "Как ты похожа на египтянку!" Чтобы уйти от родителей, я вышла замуж за одного прикольного парня. Он умел вниз головой спускаться по перилам лестницы или висеть на одной руке на высоте десятого этажа и прекрасно танцевал рок-н-ролл в коридорах училища. Мало кто умеет по-настоящему танцевать рок-н-ролл, потому что если сцепка рук разорвется, партнерша может улететь на другой конец зала. А на наш танец собиралась посмотреть целая толпа. Директор училища просил: "Пожалуйста, не танцуйте здесь", – а сам смотрел и не мог оторваться. Но это неважно. Потом меня отчислили из училища по просьбе родителей, которые хотели меня перевоспитать, и послали на военный завод сверлить дырки в пулях. Когда заметили, что дырки кривые, поручили писать лозунги. Я писала призывы партии на огромном рулоне бумаге целый месяц, а когда закончила, подошел начальник и обомлел: "Да твоими лозунгами можно весь цех обвернуть три раза!" – и выдал мне премию. Поскольку родители заставляли меня вставать в шесть утра и идти на завод, я сбежала жить к своему приятелю, который вел себя как истинный рыцарь и спал в углу на раскладушке. Каждую ночь я попадала в сновидение и отправлялась странствовать по потусторонним мирам, нередко попадая в высшие области. Наш мир мне был совершенно чужд, и я никак не могла к нему привыкнуть. Мой рыцарь будил меня утром, помогал одеться, ибо частично я находилась в сновидении и мало что осознавала. Потом он обувал меня в здоровенные сапоги, которые стоили три рубля, одевал в пальто, ставил у открытой двери и направлял к автобусу. А сам смотрел в окошко, как я шлепала по двору в своих "прохорях". На заводе я ухитрялась ничего не делать и спала в каком-нибудь закутке. После работы шли за вином, и поэтому домой я возвращалась в два часа ночи. Работа на заводе опустила мои сновидения из высших миров в мрачные потусторонние пространства, от которых я приходила в ужас. Так продолжалось полгода. Это история о синем берете, – допив вино, сказала она, – но не спрашивай меня, при чем здесь синий берет, мне так хочется. Я снова разлил вино по бокалам и снова попросил: – Расскажите, пожалуйста, о тонких мирах. Фея пригубила вина и, улыбнувшись, начала: – Однажды Джи попросил, чтобы я взяла его в свои сновидения. И вот во сне я беру его за руку и вытаскиваю в другое пространство. Мы стоим и смотрим на дымчатое существо, которое уже хотело с нами заговорить, и вдруг Джи серьезно спрашивает: — 280 —
|