Месть еврея

— Бедный, глупый Самсон! Когда же перестанешь ты мучиться над ножницами твоей Далилы,— с горечью подумал он, устанавливая картину в Рюденгорфской ма­стерской.

Ночь вернула ему хладнокровие и самообладание. На следующее утро он работал и играл с детьми в кро­кет, но оставшись один, невольно отдался своим мечтам.

Приезд Рудольфа мгновенно привел его к действи­тельности.

Молодые люди дружески поздоровались.

— Я приехал вас побранить, барон,— сказал Ру­дольф, садясь и закуривая сигару.— Видно, нам пред­назначено судьбой вечно объясняться по разным пово­дам. Скажите, отчего вы отнеслись вчера к моей сестре с такой утонченной злобой?

— Я вас не понимаю, граф,— возразил Гуго, крас­нея.— Не припоминаю, чтобы я не оказал должного вни­мания и уважения княгине.

— Гм! Я несколько иначе понимаю внимание и ува­жение. Не стану оспаривать любезности по моему адре­су насчет моей аристократической обособленности и ос­торожности, которую следует соблюдать в наших отношениях, оставим это. Но вы нарисовали для выставки картину, сюжет которой страшно оскорбил мою сестру. Можете вы показать мне вашу работу?

— Извольте,— сказал барон и повел графа в мас­терскую.

Граф довольно долго рассматривал преступную кар­тину.

— Это очень злая шутка,— полушутя, полусерьезно заметил он.— И сверх того, сравнение неоспоримое, но и несправедливое. Валерия не по доброй воле изменила вам, а была вынуждена к тому отцом, предложившим ей отказаться от вас, иначе он пустил бы себе пулю в лоб. Нечего и думать о выставлении этой картины, а так как она предназначена для благотворительного базара, то продайте ее мне.

Вельден покачал головой.

— Если, рисуя эту картину, вы желали отомстить Валерии, то цель достигнута. Мысль, что она в ваших глазах коварная Далила, стоила ей потоков слез. Удов­летворитесь этим, Вельден, и покончим дружелюбно.

Лихорадочная краска залила лицо Гуго.

— Не дай Бог, чтобы княгиня проливала слезы по мо­ей вине. Успокойте ее, скажите, что ничей нескромный взор никогда не увидит этого холста, эту злую шутку, о ко­торой я очень сожалею, и прошу мне ее извинить, как и вас, граф, прошу простить мне мои несправедливые слова.

Он протянул графу руку и тот удержал ее, пытливо смотря на него.

— Зачем вы так мстительны, вместо того, чтобы по­пытаться исправить прошлое? — дружеским тоном спро­сил он.— Эта картина выдала вас и указала, что вы ни­чего не забыли. Так что же? Вы молоды, судьба сулит вам удачу, а я уже не тот ослепленный предрассудками сумасброд. На этот раз я не буду ставить препятствий вашему счастью и счастью Валерии.