|
Мадам, я Адам, представился Тетраграмматон, иудео‑греческий торговец фигами. Человек, план, канал: Панама. Черт, да ведь он бешеный пес, а? Я часто слышал, как часы бьют полночь, сказал Джойстафф. Появилась Лола в черных колготках в сеточку и короткой юбке, из‑под которой выглядывала голубая подвязка. Она оттянула подвязку, затем с хлопком отпустила и запела: Кто не ведал страха смерти И не думал о награде — Уцелеет в круговерти Дьявольского Маскарада. Сэр Джон пробрался сквозь густой туман на противоположную сторону улицы, толкнул дверь с надписью «М.М.М. Оккультные и мистические книги всех времен и народов» и вошел внутрь. Поосторожнее с сэром Джоном Пилом, сказал сэр Талис, сворачиваясь в кольца. Я вызываю тебя, произносил Кроули нараспев все быстрее и быстрее. О нерожденный о тот кто создал небеса и землю о тот кто создал ночь и день. Ты есть я достигший совершенства Ты есть истина в материи Ты есть истина в движении Прелюбодеяние мужеложство мерзость, напыщенно произнес Вири. Рогоносцы, любители подвязок. Я никогда не делал это своим грязным членом, ваше преподобие, сказал Джек‑Потрошитель. Только прекрасным чистым ножом. Пора платить за квартиру, сказал О'Черт. Домовладельцы живут вечно. Если бы мы стояли в самом центре выставки фейерверков, сказал Эйнштейн, то вы бы все сразу же поняли мою теорию пространства‑времени, поняли бы ее интуитивно, через непосредственное восприятие. Но проблема в том, что мы не стоим на месте, а летаем вместе с огнями этих фейерверков, с такой же скоростью, поэтому и не можем увидеть, как они движутся. Хм, а почему же я сейчас это вижу? Мой лучший друг в колледже был гомосексуалистом, сказал Джойс Бэбкоку. Я понял это только каких‑то лет десять назад. Оказывается, в Ирландии искусство лицемерия развито еще лучше, чем в Англии. Боже, я обязательно напишу книгу о Хантере и покажу всему человечеству весь ужас его положения. Никогда не думал, что дыхание может доставлять столько удовольствия, отозвался Бэбкок. Я — рыба, которой миллион лет, человек, который родится в 1984 году и проживет тысячу лет в дюжине галактик, счастливым тоном похвастался Эйнштейн. Боже, Алистер, что вы с нами сделали? Распахнул двери восприятия, ответил Кроули. Сравню ли с летним днем твои черты, спросил Шекспир, женоподобно лепеча. Содом и Гоморра, пробурчал Вири. Лондон и Париж. Нелегальное проникновение. Ты будешь фотоном. Джойс внезапно понял, что они — четверо арабов в национальной одежде, которые сидят вокруг костра вот уже семьдесят тысяч лет. — 192 —
|