|
До встречи с Дознером оставалось более двух часов, а на улицу идти решительно не хотелось, вот и прилёг Владислав Евгеньевич на кровать, решивши направить свои мысли на героев ночного сна. Но, если с Юрием Долгоруким кое-что было понятно, и образ князя даже давал некоторый ответ на события минувшего дня (идея нео-кочевничества, как внутренней свободы перемещения между различными и даже полярными точками зрений, с одной стороны, а с другой, как модели, пусть пока и утопической, обустройства российского общества, пришлась по сердцу нашему герою), то причём здесь Бибигон? Положим, этот сказочный герой имел некоторое сходство с великим князем своею отважностью, амбициозностью, а также тем, что тоже кого-то там от чего-то освобождал; но на что же, всё-таки намекала психика, имея в виду крошечные размеры этого героя-лилипута? Мал да удал? И один в поле воин? Нет, не то... Размышляя подобным образом, Лебедько, вдруг вспомнил момент давешней беседы с Яковом Аркадьевичем, где речь шла, помимо прочего, о принципе доминанты Ухтомского. Тут Владислав Евгеньевич аж присвистнул — до того поразила его мудрость сновидения. Ведь, что такое доминанта? Это некий господствующий очаг возбуждения любой системы, будь то организм человека или же какая-то большая социальная структура. Например, можно говорить о власти, как о некой доминанте, которая, ежели представить её в виде некого гигантского чудища, стягивает на себя и поглощает всю энергию народа. При этом, принцип доминанты говорит нам о том, что любая попытка разрушить её напрямую, в лоб, не только ни к чему не проведёт, но только усилит её. Иными словами, сколько с этим чудищем в открытую не воюй, не только побеждён будешь, но и вся сила твоих атак перейдёт к чудищу, сделавши его ещё более могучим и непобедимым. Сие мы можем созерцать на примере того факта, что любая явная оппозиция — только на руку власти. Однако же, в своих опытах по физиологии академик Ухтомский обнаружил, что существуют обычные сигналы, величина которых такова, что доминанта-чудище их замечает и, как ты не вертись, поглощает в свою же пользу, но есть и, так называемые, подпороговые сигналы, величина которых столь мала, что для доминанты они оказываются незамеченными, и она, соответственно, не успевает их поглотить. Ухтомский учил, что можно найти способ исхитриться и, с помощью ловко продуманной комбинации, организовав множество таких вот подпороговых сигналов взять, вдруг, да и подточить все корни, на которых чудище-доминанта держится, так что она, в один прекрасный момент, и рухнет вовсе. — 68 —
|