Интернет-журналистика

2. Второй этап — серийное производство, тиражирование культуры — заключается в активном переводе на язык цифровых телекоммуникационных форм человеческой культуры в целом, а не только от­дельных произведений культуры. Доказательством существования таких процессов может служить институализация сетевой этики, се­тевого языка, сетевых ценностей, сетевой культурной деятельности, осуществляемая в сети и адресованная сетянам (населению сети), т.е. всего того, что и складывается в понятие «культура» в узком смысле этого слова.

3. Третий этап — симуляция культуры. Не так давно появился социокультурный феномен, известный как киберпанк. Киберпанк вобрал в себя различного рода маргинальные побуждения с верой в безграничные возможности компьютерной техники в плане реализации индивидуальной свободы. Можно сказать, что интернет стал прежде всего симулякром свободы и индивидуального человеческого всемогущества. А свобода при условии ее реализации, как известно, и создает культуру. Киберпанку предшествовало движение хакеров, базировавшееся на следующих принципах:

• не повреди информационную систему;

• обеспечивай условия свободного (и бесплатного) обмена технической информацией, игнорируя бюрократические и коммерческие барьеры;

• пополняй человеческое знание как таковое. Оттолкнувшись от хакеров, ограниченных сетевым техноцентризмом, киберпанк сформировал многослойную субкультуру, представ­ленную и в литературе, и в живописи, и в музыке. Появилось, напри­мер, особое направление в научной фантастике (Руди Рукер, Джон Ширли, Брюс Стерлинг, Уильям Гибсон и др.), где на передний план выво­дится проблема взаимопроникновения человеческого и технологиче­ского, проблема воздействия на человека киберпространства и вирту­альной реальности, роли и места индивида в тотально информатизированном обществе будущего.

4. Четвертый этап — симуляция коммуникации с культурой — является качественно новым явлением в человеческой истории. Маршалл Маклюэн (1967) пишет:

Сегодня компьютеры обещают дать нам средства мгновенного перево­да любого кода в любой другой код или язык. Короче говоря, компьютер обе­щает нам достичь с помощью технологии того состояния всеобщего пони­мания и единения, которое восторжествовало на Пятидесятницу. Сле­дующим логическим шагом должен, видимо, стать уже не перевод, а от­ход от языков к общему космическому сознанию, во многом похожему на то коллективное бессознательное, о котором мечтал Бергсон.

Здесь Маклюэн упоминает о событии Священной истории — со­шествии Святого Духа на апостолов в пятидесятый день после вознесения Христа после чего они приобрели возможность говорить на всех языках мира и нести Слово народам. Разделение языков, произошед­шее после вавилонского столпотворения, преодолевалось во Христе, что позволило Церкви утвердиться на Земле. Таким образом Маклюэн проводит параллель между церковью и интернетом, причем как в бы­тийном (сообщество говорящих на едином языке), так и в надбытий-ном (бессознательный универсум) плане.