Империя знаков

В хокку отсутствуют две фундаментальные чер­ты нашей тысячелетней классической литературы: во-первых, описание (трубка лодочника, тень сосны, запах рыбы, зимний ветер здесь не описываются, то есть не украшаются разного рода значениями или мо­ралью, которые, на правах знаков, вовлекаются в дело раскрытия истины или чувства: реальности отказано в смысле; более того, реальное лишено даже смысла реальности); во-вторых, определение; оно не только переводится в жест, пусть даже графический, но воз­водится к своеобразному эксцентричному распаде­нию объекта, как это прекрасно выражено в дзенской притче, где учитель устанавливает первичное опреде­ление (что такое веер?) не посредством немой иллюс­трации, чисто функционального жеста (раскрыть ве­ер), но изобретая целую цепочку побочных действий (сложить веер, почесать им шею, вновь открыть, по­ложить на него пирог и подать учителю). Не описы­вая и не определяя, хокку (так я буду называть в ко-

нечном счете всякую краткую черту, всякое событие японской жизни, каким оно предстает моему чтению) истончается, сводясь в конце концов к одному лишь чистому указанию. Вот это, вот как, вот так, гово­рит хокку. Или же еще лучше: так! — выражает оно столь мгновенной и короткой чертой (без отклоне­ния, без единой помарки), что всякая связка покажет­ся излишней и навсегда устраненной, как сожаления по поводу невозможности определения. Смысл здесь лишь вспышка, световая прорезь: «When the light of sense goes out, but with a flash that has revealed the invis­ible word»', — писал Шекспир; однако вспышка хок­ку ничего не освещает, не выявляет; она подобна фо­тографической вспышке, когда фотографируют очень старательно (в японском духе), забыв, однако, заря­дить аппарат пленкой. И еще: хокку (черта) воспро­изводит указательный жест маленького ребенка, ко­торый на что угодно показывает пальцем (хокку не привязано к субъекту), говоря: это! таким непос­редственным движением (то есть лишенным всякой опосредованности: знанием, именованием, обладани­ем), что указание выявляет тщетность какой бы то ни было классификации объектов: ровным счетом ниче­го особенного, говорит хокку, в согласии с духом Дзен: событие не относится ни к какому виду, особенность

1. Когда меркнет свет смысла, является вспышка, открывая не­видимый мир (англ.). — Прим. перев.

ю8

его сходит на нет; подобно изящному завитку, хокку сворачивается вокруг себя самого, след знака, кото­рый, казалось, намечался, стирается: ничто не достиг­нуто, камень слова был брошен напрасно: на водной глади смысла нет ни кругов, ни даже ряби.