|
11 апреля. Понедельник Мне и Гаральду пришло чудесное письмо Е.И. о единении (от 17 марта). Ей доставляет величайшую радость единение в нашем Обществе. Всю жизнь она молила, чтобы в её организациях был дух единства, эта незыблемая основа любой эволюции. Победа Гаральда была возможна только потому, что члены Общества в единении поддерживали его. Я ей писал и о том, что мы в старшей группе решили каждое утро в семь часов посылать Гаральду соответствующие мысли. Вечером, в девять часов, мы шлём мысли на благо всего человечества. В Америке развал оттого, что там нет великого единства, потому противникам удаётся добиваться победы за победой. Положение в Америке может спасти только чудо. Владыка установил как предварительное условие победы – единение. Но это испытание там не выдержали. В конце <письма> приводятся и чудесные Слова Владыки о нашем Обществе: «Вы видите, что там, где проявлено единение и доверие к Учителю, там легче помогать. Не забудем, что единение было единственным условием удачи (в Америке). Мы ценим, когда соединённые мысли посылаются во благо. Велика энергия, рождающаяся при таких единениях. Растут события небывалые. Можно увидеть, насколько они сдвинут сознание людей во всех направлениях. Так будем в единении, это Наше условие». Быть бы нам достойными этих величественных Слов! Когда пришло это письмо, Гаральд прочёл отрывки из него и из Учения на общем собрании в четверг. В скором времени мы получили письмо Н.К. (от 29 марта): «Двадцать четвёртого марта подумалось нам, что в этот знаменательный день будет благом послать Вам памятку. Пусть она напомнит Вам о той радости, которую испытали мы, слыша о Вашем сердечном единении в минуты самых ожесточённых тёмных нападений. Почтовым пакетом на имя Р.Я. посланы Вам 2 картины моих. На каждой из них на оборотной стороне имеется именная надпись. Так пусть эти добрые вестники напоминают Вам о наших сердечных к Вам обращённых мыслях. Пусть и все сотрудники пребывают в единении. Великая сила получится, когда группа самых разнообразных деятелей внесёт в общую чашу достижений свою добрую волю». И далее он говорит о великом единении. Какая святая и высокая задача – хранить свет единства в нашем ашраме. Я старался этот девиз держать превыше всего, это – устремление моего сердца. Конечно, <у нас> немало всяких мелких недоразумений и обид, я решил незамедлительно устранить их любой ценой и всеми силами. И странно, именно в этом месяце недостойные диссонансы множатся! Ещё неделю назад явилась ко мне, вся в слезах, Мисинь; Гаральд сильно выбранил её за пристрастие критиковать и болтать. Отчитал её будто бы и от моего имени. Но оказалось, что и здесь главным образом было недоразумение. Меня ведь именно радовало, что Мисинь в последние годы сильно развилась, стала сдержаннее и свой прежний изъян выправила. Гаральд, когда загорится, становится слишком резким. Он столь категоричен, считает, что подобным личностям не место в Обществе. Но даже с действительно виновным так резко обходиться нельзя, его надо воспитывать. Выбросить легко, но воспитать трудно. Похожим образом Гаральд напрасно выбранил ещё нескольких членов Общества. Всё же он сам убеждён, что его укор идёт на пользу. Может быть, кому-то и идёт, но к человеческой душе надо подходить психологически. — 229 —
|