|
На сердце лежала тяжесть. Тогда прочли письмо Н.К. Все согласились, что надо следовать указаниям Н.К. С Гор дальше видно. Опасаются, как бы перемены в правлении не внесли осложнений в жизнь Общества. Ведь теперь пространство звучит раскатами сражений. Но затем начали говорить. Первым – Буцен, потом Валковский. Буцен оценивал сегодняшний разговор со Стуре, что он опять презрительно выражался о членах Общества. Валковский повторил многие факты, которые он упоминал на совещании у Буцена. Со Стуре невозможно сотрудничать, это ощущает каждый член Общества. Его поведение производит именно дезорганизующее влияние на психику членов Общества. Если Стуре заново изберут главой Общества, то будет ещё хорошо, если продолжится так, как теперь. Но если он опять начнёт посещать собрания, то опять без конца будут возникать конфликты. Всё правильно, что Н.К. пишет. Но он ведь не видит наших специфических условий. Он, быть может, боится раскола, в случае, если не изберут Стуре. Раскола быть не может, ибо теперь все члены Общества сплочены вокруг центра, как редко когда. Можно было бы бояться, что Стуре обидится, если его больше не изберут. Но в качестве главы Общества он ещё больше может компрометировать Общество, нежели вне его. Необходимо писать в Индию, что мы согласны переносить все трудности, пусть только разрешат, чтобы Стуре не был больше руководителем Общества. И другие члены Общества выразили согласие с этим и, наконец, просили Буцена, Валковского и меня снова написать в Индию. Сердце болело. Где же защитники Стуре? Кому же идти против сердец всех членов Общества? Сердец, долго таивших боль. Я замолвил несколько слов. В конце опять говорили о моей кандидатуре. Буцен упомянул, что он уже писал в Индию. Как было тяжко! Как я могу взять на себя то, чего я не достоин и не способен? Я боролся против. И мой друг меня поддержала. Как может быть во главе Общества человек, который не разговаривает? Буцен снова упомянул Моисея и Аарона.[82] Но Моисей был сыном Бога. Доброе сердце Валковского воссияло и казалось мне родным. Тайно надеюсь ещё на какой-то согласительный синтез. Теперь думаю о письме, ещё более трудном, чем предыдущее. Писать буду кратко, ибо я не способен говорить об ошибках, не упоминая о положительном. Радуюсь, что Буцен вроде бы сожалеет о резкости своего прошлого письма. Будет писать «нежнее и поэтичнее». Я просил и Валковского не забыть о хорошем. Мы ответственны не только за Общество, но отчасти и за Стуре, И главное – мы ответственны за истину. Вчера в Обществе Валковский сообщил радостную весть о выходе третьей части «Мира Огненного». Прочёл некоторые места. Мы послали благодарность Владыке. Затем Валковский поведал о рукописи «Общины». Зачитал введение. Под конец познакомили ближе с фактами предательства в Нью-Йоркском Музее, чтобы члены Общества поняли великое современное напряжение Армагеддона. После этого Аида Виестур прочла доклад – выдержки из Учения о предательстве. В прошлый раз она читала о мысли. — 144 —
|