|
Действительно, ради гармонии в Обществе следует избрать иного председателя, Стуре стал только вывеской. Ибо фактическим руководителем и председателем Общества является Валковский. Он ведёт все собрания по четвергам, он и в старшей группе читает письма и рассматривает предложения, в то время как Фрейман, которого Стуре назначил старшим в Совете и руководителем нашей группы, начальствует всего лишь формально, на обсуждение основ Учения по четвергам не ходит, реальными делами Общества мало интересуется. Учение, однако, понимает тонко, знает и «Тайную Доктрину». Валковский уже ранее задумывался о смене председателя. В письме к Е.И. в связи с этим он упомянул мою кандидатуру. Ибо я будто бы человек со «словом» и «стажем» и т. д. Разумеется, я просил эти строки не посылать, ибо Валковский ныне – единственная кандидатура. Валковский растёт, и члены Общества его любят. На вчерашнем заседании Валковский неожиданно обратился ко всем с упомянутым предложением. Буцен и Клизовский поддержали. Мне тяжко было это слышать. Я решительно отказался. Как же я мог бы и смел бы взять на себя великую космическую ответственность, если я не способен живым словом воспитывать сознания членов Общества? Но чувствую, что, быть может, Буцен и Клизовский пока ещё не желают кандидатуры Валковского. Размышляю, куда же лучше всего направиться. Ведь наша цель – наиболее тесное, наиболее огненное взаимодействие. Я в последнее время с Валковским встречался весьма часто, многое, очень многое мы вместе обсуждали. Он ведь человек, который огнём сердца горит за Общество. Так каждый день, каждый час несёт новую ответственность, новые переживания. Сегодня нас посетили г-жа Алексеева с девочкой и чета Якобсон, её друзья. Они так основательно знают Учение. И тем не менее, несмотря на всё, такое странное щемящее чувство было в моём сердце, когда мы беседовали. Элла читала им некоторые общие места из писем. Быть может – это самость во мне? Сегодня я думал о легенде, приведённой Н.К. в брошюре о женщине, как Богоматерь открывает глубины своего сердца навстречу тем, мимо которых мы проходим. Так, Элла недавно съездила в гости к г-же Алексеевой. Она много, много перестрадала. Очень сожалела, что послушалась своего мужа и ушла из Общества, теперь приходится испытывать <действие> кармы. И муж от неё теперь духовно отошёл. Она когда-то желала вновь вступить в Общество. Стуре написал в Индию. Ответ был – можно будет тогда, когда будет позволение Учителя. И ещё в давнем письме Доктору было указание оставить в покое семью Алексеевых. Но, быть может, это было тогда. И главное – самого Алексеева. У его девочки теперь больше нет психических явлений, видения исчезли. И всё же как-то щемит сердце. Ибо всё следует провидеть, все концы и начала. И следует нести ответственность за всё. Что бы думала теперь Е.И., как нам следует ныне относиться к Алексеевым? Сердце моего друга ведь горит. И зачастую я склоняю голову. Но иногда у неё не хватает соизмеримости. Ибо нам надо учиться говорить по сознанию. Ибо надо научиться понять и реализовать наиболее необходимое в данный момент. Единственно Учитель видит и знает карму другого. Как же нам помогать так, чтобы, помогая, не мешать? Я жажду ясности. — 141 —
|