|
Вот прямо так и написано. Согласитесь, очаровательное вступление. Очаровательное и очень тонкое. Автор с самого начала решил блеснуть знанием базового для историка языка, продемонстрировать полную сопричастность процессу углубленного познания материала, посвященность в происхождение прозвищ и имен. В этом – очарование. А тонкость – в том, как легко и ненавязчиво с самых первых страниц формируется образ рыцарской конницы. Мартелл… Молот! Романтика, мощь, сталь, неотвратимость, победность, всесокрушительность – и все эти значения крепко упакованы в сакральную латынь. Просто блеск. Но есть одна небольшая проблемка. По‑латыни – молот называется MALLEUS. Есть еще аллегорическое и очень устаревшее – MARCUS, но нет никого «Martellus». При всем доверии к собственному знанию латыни, я не поленился все же проверить. Выяснилось, что следующим академическим словарям: Латинско‑Русскому и Русско‑Латинскому (под общ. редакцией Подосинова А. В., изд. Наука, 2004, 28 000 с.) Латинско‑Русскому (Харвест, 2008, 24 000 с.), Русско‑Латинскому (сост. Мусселиус, 1900, 15 000 с.), Полному Латинскому словарю (Ананьева‑Ясенецкого‑Лебеди некого, 1862, 40 000 с.) слово «Martellus» – в значении «молот» неизвестно. Молот (и молоток) только MALLEUS. Более того, мною были подняты и наиболее авторитетные исследования (М. Гурычева) по т. н. вульгарной латыни, то есть одиалекченной, не рафинированно‑античной, а уже приспособленной к особенностям разных языков и диалектов, от ретороманского до бриттского и арморикского. Но и в «вульгарной латыни», средневековой местнодиалектированной латыни – слова «Martellus» в значении «молот» – нету. Да и вообще – нету. Вот Marteus – есть. Но это – куница, и не более того.[15] Иными словами, вместо поразительно эффектного вступления – автор, увы, начинает книгу с признания в собственной полной безграмотности, ибо историк, не знающий латыни, – подобен географу, не подозревающему о форме Земли. Дело в том, что 70 % всемирных исторических первоисточников – так и не имеют вразумительного и полноценного перевода с латыни. Для полноценного их изучения имеющиеся переводы непригодны.[16] А 30 % важнейших первоисточников не имеют вообще никакого перевода на обиходные ныне «варварские» языки. С бытовой, воинской, судебной, медицинской, генеалогической, религиозной, политической и пр. документацией поздней Античности и практически всех периодов Средневековья – дело обстоит еще лучше. Переведено, более или менее вразумительно, – не более 50 % всех сохранившихся текстов, а 50 % почивают в тяжелой «священной латыни», и хорошо еще, если в классической, а не в «вульгарной». — 139 —
|