Все эти привилегии разом отменили, как и специальные чеки, выдаваемые с зарплатой, для получения жилья на Большой земле. У крупных российских городов, как Москва и другие, не было достаточных средств, чтобы обеспечить нормальным жильем даже собственных жителей, не говоря уже о приезжих. В результате недовольные рабочие Сибири не имели возможности куда-либо уехать и поэтому были прочно прикованы к своим промороженным, насквозь опустошенным землям, став пленниками нового капиталистического порядка. Было трудно не заметить, что правительство сыграло с ними жестокую шутку. И все-таки сахалинскую Оху, несомненно, нельзя считать наихудшим из городов, существующих за счет одного предприятия, которые мне довелось увидеть на территории бывшего Советского Союза. Право называться наихудшим принадлежало обманчиво очаровательному поселению Славутич – «спальному» городу для инженеров и служащих, все еще работавших на Чернобыльской атомной электростанции. Дорога была похожа на любую провинциальную дорогу, с неторопливым движением изредка встречающихся транспортных средств. Она лениво бежала через сосновые перелески, кленовые рощицы, огибая пастбища и болота. На горизонте иногда появлялись корова или крестьянин на старом велосипеде. Среди золотых пшеничных полей время от времени вырисовывался комбайн. Неожиданно из ниоткуда возник военный КПП: колючая проволока, лающие собаки и большие желто-черные знаки радиационной опасности. За этой проволокой всякое подобие нормальной жизни заканчивалось. Дорога уткнулась в нечто под официальным названием «Запретная зона», более известное в народе как «Мертвая зона» – охраняемая территория с периметром в две тысячи километров, заключавшая в себе самую зараженную землю планеты. В эпицентре зоны находился Чернобыль – город, все еще действующий после произошедшего десять лет тому назад смертоносного взрыва на четвертом реакторном блоке АЭС. Солдаты флажками указали нам, как заехать на КПП. Там проверили наши документы и сверили их со списком гостей, допущенных на десятую годовщину катастрофы 1986 года, после чего толпой повели к древнему синему автобусу, который десять лет не покидал зону и никогда уже ее не покинет. Всем машинам, попавшим однажды за периметр, запрещено покидать зону, чтобы не переносить колесами радиоактивную пыль во внешний мир. Странность Мертвой зоны состояла в том, что, на первый взгляд, в ней кипела жизнь. Все вокруг напоминало национальный парк с буйной растительностью, листва была всех мыслимых оттенков зеленого цвета. Генетических изменений, вызванных радиацией, глаз не улавливал. Изотопы стронция и цезия, накопленные в листьях и траве, иногда высвобождались при лесных пожарах, создавая радиационные всплески в атмосфере, которые фиксировались даже в далекой Финляндии. — 178 —
|