Глава десятаяЗонаКогда я вернулся из поездки на Дальний Восток, моя невеста встретила меня весьма недружелюбно. За время своих путешествий по тайге я ни разу ей не позвонил, и она даже приболела от расстройства, думая, что со мной что-то случилось. Мое оправдание, что плохо работала спутниковая телефонная связь, было неубедительным, ведь всегда безупречный во всем корреспондент газеты «Таймс» за это время дважды звонил своей жене. И с офисом я тоже не связывался во время поездки, поэтому был удостоен весьма холодного приема у шефа бюро и Бетси. Они дружно высказали мне все, что думают по поводу моего безответственного отношения к Роберте. Во время моего отсутствия деловая жизнь в Москве била ключом. Прежде всего, Центральный банк наконец объявил о планах очередной деноминации рубля. Российская валюта показала такие хорошие результаты в 1997 году, что было принято решение с первого января 1998 года выпустить в обращение новые денежные банкноты, на которых уже не будет унизительных нулей, появившихся в мучительные годы гиперинфляции. С этого времени доллар будет стоить чуть меньше шести рублей вместо нудных пяти тысяч восьмисот шестидесяти рублей. Это было большой психологической поддержкой для развития экономики России. Кроме того, если цена импортного телевизора или микроволновой печи выражается, например, такой странно звучащей цифрой, как три миллиона шестьсот пятьдесят тысяч семьсот рублей, то невольно закрадывается мысль, что речь идет о каких-то местных облигациях или чеках, использующихся вместо денег, а страна, выпускающая подобные ценные бумаги, в чем-то похожа на банановую республику. Отбрасывание нулей означало, что Кремль был уверен в том, что оздоровление экономики почти завершено. По существу, впервые за десять лет правительство рассчитывало на рост экономики России. Если быть точным, то подобный прогноз был сделан на основе крошечного превышения планируемых показателей 1997 года – всего лишь на величину менее одного процента от ВВП. Однако после ряда лет катастрофического снижения всех показателей, приведшего к падению ВВП на сорок пять процентов, это была пьяняще хорошая новость. (Когда были опубликованы официальные цифры, показывающие, что рост экономики действительно имел место, мой шеф написал яркую передовицу об истории выздоровления экономики России. Эта статья за один день подняла на девять процентов стоимость ценных бумаг на Российской фондовой бирже и обогатила инвесторов на миллиард долларов.) Однако на российском Дальнем Востоке я увидел не так уж много свидетельств возрождения. Бедственное положение жителей России в посткоммунистическое время в районах, богатых природными ресурсами, как-то не вязалось с провозглашенным возрождением экономики, если учесть, что в СССР эти люди были достаточно избалованными гражданами. В советскую эпоху руководители из центра соблазняли миллионы людей ехать на негостеприимный Север различными льготами – высокими зарплатами, бесплатным жильем, отпусками на курортах Черного моря и ранним выходом на пенсию с возможностью провести остаток жизни в теплых краях Советского Союза. Сибирские шахтеры и рабочие нефтяных промыслов получали зимой фрукты из Грузии, имели специальные магазины, им даже выдавались бесплатные билеты на самолет для посещения родственников на Большой земле, как сибиряки называли остальные районы страны. — 177 —
|