|
– При осмотре Чернобыля возникает странное чувство, будто ты стал туристом ядерного века, – заметил Том Кирней, мой приятель, работавший во Всемирном банке в Киеве. – Мы видели так много снимков этого места в газетах и по телевизору, что в какой-то степени это стало уже привычным, как пирамиды или Парфенон. Пока мы с важным видом ходили с нашими камерами, строительные рабочие в рубашках с короткими рукавами спустились по лесам вниз перекурить и отдохнуть. У них не было даже солнцезащитных козырьков, не говоря уже о тех нелепых защитных одеяниях, в которые мы были облачены. – Я не боюсь радиации, – похвастался один из них, каменщик средних лет, с усами, похожими на руль велосипеда, и мощными загорелыми плечами. – Ее воздействие преувеличено. Он сказал, что ему платят пятьсот долларов в месяц за участие в строительстве наблюдательной площадки прямо у подножия саркофага – больше, чем он зарабатывал в год на своей прежней работе, и вообще больше, чем когда-либо получал в своей жизни. Когда он все это говорил, мне казалось, что я общаюсь с привидением. Большинство людей, строивших этот технический гроб, вероятно уже умерли или умирают, как те пожарные и новобранцы, которых по приказу заставили войти в здание с разрушенным реактором и разгребать там лопатами обломки. Они тогда были одеты только в свинцовые фартуки для защиты от излучения, исходившего от находившейся в нескольких ярдах центральной части реактора. Парни получили звание Героя Труда посмертно, их имена выгравированы на мемориальной бронзовой доске и демонстрировались иностранцам как свидетельство великой преданности и жертвенности народа во имя славы СССР. Теперь этот пористый саркофаг не только давал утечки, но и вообще был объявлен ненадежным. Это было неудивительно – обнаженная центральная часть реактора, его ядро, имела слишком высокую радиоактивность, чтобы инженеры могли близко подойти к нему, и большая часть защитного саркофага сооружалась в спешке, с помощью кранов с дистанционным управлением. Сейчас Украина просила у Запада несколько миллиардов долларов для замены саркофага и еще три миллиарда – за демонтаж оставшихся действующих реакторов до 2000 года. К ужасу лидеров США и Западной Европы, два из четырех реакторных блоков Чернобыльской АЭС, все еще представляющих опасность, работали на полную мощность. Запад оказывал огромное давление на Киев, чтобы остановить эти реакторы, но правительство Украины продолжало их использовать, поскольку без серьезной компенсации со стороны Запада не могло себе позволить остаться без производимой ими энергии. — 182 —
|