|
– И пива, – подсказал сосед. – А вам? – спросил лакей. – Пивка повторим? – Нет. Мне не повторяйте. «Может, заснет, – тоскливо подумал Воронцов. – Налить бы побольше, чтобы уснул. Тогда и уйти. Ведь начнет в спину кричать, животное…» Но старик не уснул. Он поднялся первым и предложил: – Пошли, мил человек. Я всю жизнь бездомным прожил – бездомного за версту вижу. Москва нынче бездомных не любит и примечает быстро. Пошли. Он привел Воронцова в маленький домик на Плющихе, прилепившийся к крутому склону горы, спускавшейся к Москве-реке; было в этом домике темно, дверь отворила подслеповатая старуха и сразу же ушла за тонкую фанерную дверь и там – Воронцов слышал это отчетливо – пробормотала: – Эх-эхе-хе, тяжелы грехи наши тяжкие… Старик открыл дальнюю – в углу – дверь и подтолкнул Воронцова в спину: – Я тут, рядышком. Что надо – кликните, я мигом. Девушка спала на узенькой софе, укрывшись пледом. Воронцов стоял не двигаясь, прислушиваясь к тому, закроет старик входную дверь на засов или уйдет. И лишь когда скрипуче грохнула щеколда, а потом прогрохотал засов, он выдохнул и медленно осмотрелся. Окно было низкое, закрытое ставнями. Воронцов на цыпочках подошел к ставням, осторожно открыл крючок и выглянул на улицу: окно выходило в густой сад. Голые ветви сирени упирались в стекло. Воронцов вернулся к двери, запер замок, ключ положил в карман; снял казакин, свернул по-походному, положил возле двери и лег на него, как на подушку, хрустко и длинно вытянувшись. – Между прочим, – чуть хрипловатым голосом сказала проститутка, – червонец обязаны уплатить – так или иначе. – Сейчас? – Можно утром. – Когда кончится мое время? – У вас что – нет документов? – Почему… Есть… Я поссорился дома… – Не врите. Дед таких не приводит. – Кто он, между прочим, этот ваш дед? – Покойный грешник в улучшенном издании. Воронцов сел. С неожиданным интересом посмотрел на девушку: она лежала, по-прежнему отвернувшись к стене. – Тебя как зовут? – спросил он. – А вас? – Меня зовут Дмитрий Юрьевич… – Значит, Митя… Маленькое имя, – заметила девушка, – вы уж извините, но мне вас по имени-отчеству называть неудобно: тех, кто с тобой спит, надо называть по имени – я пытаюсь камуфлировать распутство чувством… – Бред какой-то, – пробормотал Воронцов, увидав громадные синие глаза, густые черные волосы, прекрасного овала лицо, – да вы тут что, все – умалишенные? — 75 —
|