|
— Как-то нехорошо, хотя вроде бы это всех устраивает, чего стесняться? — в очередной раз думал Капитан Део. — Зачем они вообще ходят сюда, в Чащи? Люди думают — ради заработка. Многие считают, что в Большом лесу опасно, и платят деньги за вылазки… Тут и вправду опасно. Брадеки редко умирают дома, в постели. Даже в постели с чужой женой, или в хлеву на соломенной подстилке, или на грязном, заплеванном полу пивной… Чаща — она известная жадина. Но опасности в ней сладкие, праздничные. Даже самое неприятное — заросли колючих кустов со всяким мелким-кусачим — гадость, конечно. Но гадость красивая. В нее вплетены гроздья цветов, яркие жабки, ящерки, тяжелые, налитые нектаром бабочки, которые еле-еле сторонятся взмахов мачете. А лесные коты и ядовитые твари покрупнее — то ли убегать от них, то ли любоваться. Даже нормальные люди, брадеки, убегая, любуются. (Лютр за слова «нормальный брадек» кого хочешь высмеет. Как будто он сам вчера не глазел полчаса на огромного красно-черно-желтого аспида, всей своею яркостью вопившего: опасно!) Белесый вспомнил, как третьего дня, чуть не перевернувшись, они въехали в узкий лесной водопад — лодка плясала как бешеная, но потом… Он снова чувствовал, как плывет, даже летит, прыгая на порогах, прямо сквозь радугу, оседающую на лице мелкими сырыми брызгами… Чудо! Сладкое в самой своей опасности. Не карауль их в воде острые камни, стаи зубастых рыб или, может быть, дремлющий в черной тени от нависающих кустов кайман — спуск по водопаду был бы скучнее, более дешевым, что ли? Мутная ярмарочная стекляшка вместо изумруда, хотя ярмарки и дешевые стеклянные бусы по-своему тоже прекрасны… На самом деле, казалось Белесому, они ходят в Чащи, чтобы всласть, без свидетелей подурачиться. Чтоб радоваться жизни. В городе тоже славно, но такого чудного утра — без детского плача и ругани, без пенья слепых, без звона колоколов, без грюка от всех этих торговцев с тележками (они, кстати, тоже кричат), без объяснений какого-нибудь обывателя с басовитыми городскими стражниками, без вони, пыли, лохматых попрошаек и так далее… Нет, такого сладкого утра, когда кругом только друзья, жуки, птички, запах зелени и жареного мяса, тонкий белесый пар между стволов и блестящие на солнце листья — в городе не бывает. — …Не такие уж деньги, — думал Капитан Део, догрызая припекшуюся лопатку. — Лютру они не нужны. Шкиля, мясник, тоже зарабатывает. Слава богу, его Хусита может сама справиться и с лавкой, и с балбесом-племянником, который рубит мясо во время отлучек хозяина, а в остальное время перебивается таким же случайным доходом. Даже Бенедикт, то есть Пузо, всегда может перекантоваться вышибалой… Господи, да он перед этим выходом жил в «Красном бархате»! — 201 —
|