Туманы знания драконов, учение тольтеков, том 3-й

Теперь, когда вы получили более ясное представление о сущ­ности Севера, полезно напомнить, что материализация есть не более чем преображение энергии, а потому, говоря о движении как таковом, Толтеки обычно имеют в виду не столько движение центра сферы бытия, а скорей трансформацию вследствие этого движения энергии в материю или, более точно, то действие, ко­торое называют не-деланием Невыразимого. Таким образом, ис­тинное движение является актом подпитывания или, говоря более строго, актом подпитывания сна Невыразимого, который, как уже указывалось в книге «Крик Орла», связан с Югом. Опять - таки, причины этого здесь объяснить невозможно, можно разве что сказать, что, в то время как Север является средоточием действия и материализации, его полярная противоположность, Юг, должна представлять собой энергию, необходимую для это­го действия. Но поскольку энергия есть продукт личной силы, единственный способ овладеть энергией состоит в том, чтобы сновидеть, то есть получить доступ к возможно большему числу настроек восприятия.

Если мы теперь вернемся к нашей «атомной» аналогии, из всего вышесказанного станет ясно, что в плане четвертого изме­рения материя и энергия образуют ядро, которое есть движение. Любое такого рода движение ограничено рамками предназначе­ния, дающего ему толчок. Иными словами, предназначение про­явленной жизни в том, чтобы давать толчок движению, — что порождает как энергию, так и материю. Лишь такое предназна­чение доступно ощущению, так как в конечном счете мы можем делать предположения только по поводу проявленного предназ­начения Невыразимого. То же, что, возможно, составляет глу­бинное предназначение Невыразимого, пока что лежит в сфере непознаваемого. Следовательно, в своих попытках постичь предназначение жизни мы, в лучшем случае, можем ощутить свой путь во тьме, что, несомненно, является актом исследова­ния неизвестного, а потому требует стирания личной истории.

Стирание личной истории связано с Западом, средоточием чувствования, то есть чувствования своего пути во тьме. Это то же самое, что открытие сердца, но поскольку оно влечет за собой слушание в толтекском смысле, очевидно, что Запад есть то, что называют звуком. Кроме того, поскольку стирание личной ис­тории постепенно открывает полноту сущности, оно должно приводить ко все большему пониманию предназначения жизни, или ко все большему и большему его чувствованию. Однако мы уже выяснили, что пространство определяется как продукт свидетельствования предназначения жизни, в том смысле, что прос­транство на самом деле является проявлением предназначения бытия и того, что постепенно и последовательно открывается по мере возникновения полноты предназначения. Это практически все, что можно на данном этапе сказать об истинной природе пространства, так как полностью разъяснить ее пока что невоз­можно.