Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Карлос нервно суетился. Он пересаживал нас как метрдотель, который боится потерять свою работу, до тех пор, пока Клод не оказалась около меня. Я начала: «Я рада, что мы наконец встрети­лись, — молва о вас бежит впереди вас!»

Клод скромно улыбалась, и мы начали оживлен­ную беседу о путешествии во Францию. Она люби­ла Париж — Карлос ненавидел его — и была очаро­вана тем, что я говорю по-французски. Она сделала комплимент моим ногам и с восторгом отзывалась о моей карьере, хотя не читала моих книг. Казалось, общественное признание впечатляло ее, и она счи­тала меня «известной», печально намекая на то, что в ее собственной жизни так мало достижений. Она неуклюже льстила, как потрясенная школьница, или, может быть, это было испытанием — посмот­реть, не раздуюсь ли я от самомнения.

Карлос развлекал нас своим любимым анекдо­том про эго Рода Стейгера. Несколько лет назад в Малибу произошло опустошительное наводнение, и, как утверждает Карлос, Рода Стейгера, трусливо спрятавшегося от буйства стихии в каком-то подо­зрительном убежище, случайно обнаружили теле­визионщики. Карлос говорил, что актер тотчас же стал делать патетические заявления о «природных циклах», представляя себя «мистером Малибу». Все это Карлос находил смешным. Но когда Муни бряк­нула: «А ты считаешь себя мистером Вествуд!» — лицо Карлоса потемнело, а она пристыженно уста­вилась на свой гамбургер. Позже я видела подобные сцены много раз и всегда с одним и тем же резуль­татом. Они казались миниатюрной копией супру­жеской пары, долго живущей вместе и попавшейся в ловушку садомазохистских упражнений. Я неук­люже попыталась вернуться к тривиальной болтов­не с Клод.

Потом Карлос упомянул Дороти, которая, оказа­лось, была спарринг-партнером Клод. Карлос, Фло­ринда и я собирались за обедами несколько вече­ров подряд, и Дороти стала любимым объектом нат смешек, мишенью для жесточайших шуток Карлоса Когда эта хорошенькая девушка появилась в группе, Карлос часто повторял: «Дороти втюрилась — она жаждет отлизать „киску» моей дочки! — и презри­тельно добавлял: — Дороти думает, что она novia Кастанеды!» Он часто говорил о себе в третьем лице. Я еще не была членом группы, поэтому все эти имена смущали меня и интриговали.

И теперь в «Гамлет-гамбургер» Карлос опять объ­явил:

— Дороти хочет полизать «киску» у Муни.

—Извращение! — выпалила я, пытаясь подра­жать Карлосу, чтобы поддержать разговор, хотя и не считала лесбийский секс перверсией1.