Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

чена бесконечно долгое время. Карлос не мог усто­ять перед ее мольбами о помощи, и вопреки возра­жениям дона Хуана (поскольку задача была очень

опасна) решил спасги существо.

Смерть-советчица волшебным образом всели­лась в Кэрол Тиггс, возможно, это придало ей силы, и эфирный ребенок был спасен. А на физи­ческом плане, как было предсказано, от союза Кар­лоса и Кэрол должна была родиться маленькая девочка (Карлос обращался к Кэрол как к «сестре», эта деталь еще более запутывала буквально пони­мающих читателей). Девочка по имени «Голубой Скаут», по легенде, возник из матки Кэрол в виде младенца со взрослыми чертами, вроде причудли­во длинных пальцев (этому младенцу было теперь тридцать лет). Приключение это почти разрушило Кастанеду, а «его когорта» была потрясена, по­скольку он после этого висел на волоске между жизнью и смертью.

Девочку, хотя она имела несколько имен, близ­кие чаще звали Клод. Кэрол также имела «могуще­ственное имя», которое было открыто мне с приды­ханием заговорщика, — ее звали Муни Александер. В постоянно меняющихся рассказах о Клод она то воспитывалась доном Хуаном и его компаньонами (чаще маленькой Флориндой), то, по другой вер­сии, росла в приютах и попала к Карлосу подрост­ком.

Кэрол-Муни выходила изможденного Карлоса, все еще будучи Смертью-советчицей.

«Обретение» девочки поставило магов в зат­руднительное положение. Карлос был на вершине, но что же будет со Смертью-советчицей? И что случится с Клод, плодом внеземного происхожде­ния, порожденной двумя богоподобными нагва-лями?

С этих пор и потом, когда Карлос говорил со мной об этом, он больше не использовал «метафо­ры». Он теперь настаивал на буквальном понима­нии этих рассказов — драматичное изменение его настроения. Я почти поверила, что Клод (Голубой Скаут) была действительно высшим существом. Благодаря настойчивым повторениям Карлоса и моему стремлению к духовному росту мне удалось преодолеть склонность воспринимать его учение как метафору.

Когда Карлос говорил о Клод, он напоминал одержимого: «Ты должна увидеть мою дочь голой! „Wowie Zimbowie!»[17] Его кровосмесительные за­машки смущали меня. В любом случае он стремил­ся, чтобы мы познакомились при первой возмож­ности. Это было «очень важно», настаивал он: «Ты не представляешь, как важно!»

Мы встретились в кафе «Гамлет-гамбургер». Компания состояла из Флоринды, Муни, Карлоса и Клод, которая оказалась высокой, угловатой и ско­ванной девушкой. У нее было заостренное лицо, тонкие губы, а ее волосы неопределенного цвета были обильно намазаны гелем. Ее худоба была почти такой, как при анорексии. Она неприятно поразила меня своей капризностью, но все же ее голубые глаза поблескивали огоньком, и я оптими­стично надеялась на дружеское общение.