Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

щиков двадцатого столетия. В конце концов я по­няла, почему все это меня задело. Во-первых, при­шлоь расстаться с любимой, очаровательной исто­рией, рассказанной Карлосом, во-вторых, я осозна-ла, что его теории крепко засели в моей голове. Как бывшие католики иногда невольно крестятся или бывший курильщик рассеянно жует зубочистку, так и я еще придерживалась прежних взглядов. Они так глубоко укоренились, что стали буквально «рефлек­сами Павлова». Я начала понимать, что независимо от глубины разочарования, вера — это крепость, которую нельзя штурмовать наскоком, ее нужно сокрушать кирпич за кирпичом.

По моему мнению Карлос Кастанеда подарил миру прекрасные книги. До сих пор я чувствую прилив вдохновения, когда перечитываю мое люби­мое «Путешествие в Икстлан». Берите красоту, заклю­ченную в его книгах, стремитесь к ней, как Карлос, как стремятся миллионы людей. Я советую каждому читателю помнить — вы магическое существо. По­следние слова Карлоса, обращенные к любому, кого он встречал, были такими: «Роскошного тебе дня! Будь енотом, пожирай каждое мгновение жизни, такой восхитительной, такой драгоценной!» В по­следнее время он перестал распевать свою привыч­ную мрачную мантру «мною движет страх», и гово­рил о невыразимом блеске каждого дня. Чтобы при­ветствовать Бесконечное в таком настроении, он должен был действительно увидеть свет во тьме.

Я все еще верю в волшебство, но мои взгляды изменились. Мой отец был свидетелем потрясаю­щих паранормальных явлений, я познала телепатию и медиумическое целительство. Наконец, я поняла, что создание книг и любовь — это тайна, которую можно разгадывать всю жизнь. Дружба для меня великая ценность, и в отличие от Карлоса мне не нужно спать с моими друзьями, чтобы наслаждаться их магией. Как сказано в сонете лорда Альфреда Дугласа: «В обычных вещах скрыта благословенная,

изумительная красота». И забота. Я до сих пор не огу понять, какой же вред заключался в ней. Не­удивительно, что я не подходила группе: я отверга­ла самую основу их веры и была безнадежно роман­тична. Но я уверена, что, несмотря на всю свою напускную браваду и мистический туман, Карлос был таким же романтиком.

И если когда-нибудь, путешествуя по заоблач­ным пределам, я столкнусь со своим мужем, то спро­шу его, о такой ли свободе для меня, об этой ли вновь обретенной независимости он мечтал, или я отвое­вала все это, бросая ему вызов. Мы непременно по­ссоримся, как истинные влюбленные, и, держу пари на янтарную диадему, что он расхохочется, поцелует меня и скажет: «Mi corazon, разве это не протряса-юще? Быть здесь и смотреть вперед в окно локомо­тива! Mi vida, это особое место — совершенно осо­бенное, оно для всех. Для каждого, кто мечтает».