Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Это безумие. Мне никогда не хотелось со­блазнить Ридли, я не схожу с ума от него! С чего ты решила, что я сделала бы это? «Алчная похоть»? Едва ли!

Потому что ты нетерпеливая и АЛЧНАЯ! АЛ­ЧНАЯ, АЛЧНАЯ, АЛЧНАЯ! Ты должна иметь все, что захочешь, НЕМЕДЛЕННО. Мгновенное вознагражде­ние! И ты пожертвовала мной, ты использовала меня, ты МЕНЯ втоптала в дерьмо! ПРЕДАТЕЛЬНИ­ЦА! Ты и понятия не имеешь, какой это был силь­ный зов, как меня притянуло к твоему дому! И я увидела эту неприкрытую, необузданную похоть, это было что-то... — она забормотала, подыскивая метафору.

Тарина? — спросила я. — Ты же сама захотела прыгнуть в воду! Понять смысл ее хаотичных высказываний не хватало сил. Она вещала до тех пор, пока не израс­ходовала запас ругани. Но на сей раз я не купилась на жалобную историю.

То, что я чувствовала, было противоположно вере, это было истинным. А если это колдовство, урок? Без контроля Карлоса «маневр» получился неуклюжим, не убедил меня и не заставил раскаять­ся. А может недостаток раскаяния означал, что я сделала скачок в своем развитии и наконец получи­ла высшее образование такого уровня, что с меня как с гуся вода, как говорится в пословице?

Что мне казалось по настоящему истинным, так это моментальный снимок состояния Муни: ее об­ращение об­ращение к «мощным силам» было всего лишь старой тарабарщиной. Когда же она наконец соберется на­учить меня обращаться с этими силами? «Морковка» специального обучения была для меня всегда вне досягаемости. И зачем было настраивать меня на занятия сексуальной магией как на самое главное действо, без полного инструктажа? А если все это было просто для того, чтобы посмотреть, вынесу ли я еще одну порцию оскорблений, — но время про­шло. Карлос умирал, и я сомневаюсь, чтобы среди хаоса повседневной жизни для Муни главным со­бытием мог стать один урок по исправлению харак­тера Эллис.

Я покорно выстирала простыни и всю одежду, которую одевала той ночью. Вспомнила приятный вечер с Ридли и приняла три очистительные ванны с розмарином. Лежа в ароматной воде, я впервые серьезно задумалась о навязчивой идее Муни, свя­занной с предательством. Это было именно навяз­чивой идеей. Она, как оказалось, жила параноидаль­ной жизнью с «предателями», скрывающимися за каждым углом. Никому нельзя было доверять. Она всегда дополняла свои тирады словами: «я должна