Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Я была удостоена приглашения от Флоринды. Возможно, она отстояла меня, или Карлос тепло отнесся ко мне за доброе отношение к группе изгоев и дружбу с ведьмами.

Фло и я прибыли в аэропорт первыми, потому что должны были встретить «команду». Они при­ехали, и Декстер не мог опомниться от удивления при виде меня, изгоя, в таком уважаемом статусе. Он улыбнулся и дружески обнял меня. Була отказалась приветствовать меня, как всегда обнимая Флоринду и делая вид, что меня не существует. Когда мы сели в самолет, Була делилась какой-то едой с другими, но в конце концов Декстер покраснел и предложил мне несколько орешков из мешочка. Меня удивля­ло, до каких пор она будет разводить этот детский сад.

Мы зарегистрировались в симпатичном отеле и разошлись по номерам. У Флоринды была сильная

простуда, и я волновалась, что она не сможет про­читать вводную лекцию. Наш план состоял в том,

чтобы вместе возвратиться в Лос-Анджелес сразу пос­ле ее выступления, оставив проведение практичес­ких занятий «команде».

Когда на следующее утро мы встретились в фойе, чтобы отправиться в аудиторию, Була улыб­нулась, как будто видела меня впервые, и сказала:

—О, привет, Эйми!

Это было странно. Никто в группе не обращался ко мне как к «Эйми» по крайней мере уже лет шесть.

О, прости! — внезапно прощебетала она. — Доброе утро, Эллис! Прости!

Все в порядке, Дороти, — ответила я. Она на­пряглась, как будто получила удар. Позже я узнала, что зоркая Флоринда все видела и слышала. А уяз­вленная Була молча отступила.

Мы отправились в лекционный зал, где Флорин­да, будучи больной и искусно скрывая это от пуб­лики, произнесла вдохновенную речь. Она, подоб­но Карлосу, с воодушевлением, которое напомнило мне отца, выступавшего именно так и по националь­ному телевидению, и перед единственным слушате­лем, осветила основные концепции магии. Отец мог говорить о своем бестселлере или о тридцатилет­ней борьбе за право стать романистом в пятисотый раз точно так же, как в первый. Я была восхищена, хотя видела, что, спускаясь со сцены, Флоринда дрожала и чихала.

В аэропорту она стала раздражительной: вопила из-за моей неловкости с билетами, напоминала мне слишком очевидную истину, что я была не таким хорошим помощником в компании, как Соня. Она угрожала тем, что никогда больше не станет путеше­ствовать. Тем не менее я была обаятельней и забав­ней, чем Соня, и она простила меня, признавшись на следующий день:

—Эллис, я видела, что Була игнорировала тебя и оскорбляла, — я все видела. Ты думаешь, что я не