Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Знаменитая актриса пригласила Гвидо в Италию на вечеринку с большим количеством звезд. Дама оп­лачивала все счета знаменитостей: билеты на само­лет, гостиницы и прочее. В последний момент Гвидо отклонил приглашение и отменил поездку. Карлос был горд: «Если бы Гвидо уехал, он бы больше нас не увидел. НИКОГДА! Мы исчезли бы навсегда, мы бы ушли в Бесконечное без него. Они что? Хотят, чтобы он был придворным шутом? No jodas!» Флоринда с этим не согласилась, сказав мне «Это его карьера, carajo! Он должен тусоваться среди знаменитостей, поддерживать связи, это часть его работы!»

Тарина, так называемый «Оранжевый Скаут», од­нажды заняла такое важное положение в группе, что ее презрение не допускало меня на занятия и праз­дники в течение многих лет. Она была одним из снобов, которых я впервые встретила в «Гайа Букс» в Беркли. Тарина была на гребне успеха непосред­ственно перед Клод. Она получала существенную финансовую поддержку, имела огромную квартиру в Вестеайде, училась в UCLA, получала пособие, одежду

и драгоценности. Флоринда была «мамкой», а Кар­лос — «папой». Тарина была его любимым сексуаль­ным партнером и даже позволяла себе называть Муни «жирягой».

«Падение» Тарины произошло — как у меня и у Астрид — лавинообразно. Все началось с вымышлен­ного греха, который вызвал гнев Карлоса, после чего он сказал, что Тарина совершила множество пре­ступлений против него. Она стала позором перед лицом Космоса. Слухи варьировались. Ее грехи вклю­чали слишком частые занятия в колледже (смешива­ясь с людьми, она, таким образом, обретала «челове­ческую форму»), две автомобильные аварии, которые рассматривались как плохой знак Абсурдный список «человеческих» неудач становился все длиннее.

Годом позже Тарина была госпитализирована для первой операции на кишечнике, после четвер­той потребовалось уже колостомия. За несколько месяцев отлучения пышущая здоровьем женщина дошла до состояния, близкого к смерти. Она скры­вала свою историю от докторов, пробуя вести себя как маг. Врачи полагали, что резкий упадок сил был связан со стрессом, и подозревали, что она лгала им о своей жизни. Тарина отрезала своих родственни­ков по распоряжению Карлоса, поэтому он, а позже и Муни чувствовали себя обязанными оплачивать ее лечение, но только до поры до времени. Через некоторое время Муни сказала мне, пожав плечами: «Мы только что послали ей десять тысяч долларов, которые Карлос платит тем, от кого хочет изба­виться навсегда. Это отступная цена». Я и не пред­полагала, что такова была цена веры.