Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

— Это не... Я... — раздался какой-то гортанный звук. Связь оборвалась. Я усмехнулась: «Как все ба­нально» — за последние пять лет никогда так часто не бросали трубку, как в эти дни.

Я ждала, как невеста во время войны. Я думала: а вдруг он... любит меня? У меня не было объясне­ний.

Когда Гвидо вошел в офис, я стояла к нему спи­ной и рассказывала по телефону о «пути воина» восторженному японцу. Мое сердце вдруг сильно заколотилось и чуть не выскочило из груди в отча­янной попытке освободиться, как у больного клау­строфобией в лифте. Но я изо всех сил старалась не подавать вида. Гвидо был в черном комбинезоне, легкомысленном и нелепом, поверх которого был накинут черный плащ, как у бандита. Поглядывая на него уголком глаза, не поворачивая головы, я про­должала говорить о дриминге, цитируя Кастанеду своему собеседнику, который беспокоился о тратах в шестьсот долларов плюс перелет и проживание. Гвидо принес мне стакан перье и, широко улыбаясь, поставил его передо мной, как идеальный... возлюб­ленный. Как влюбленный или как официант. Я от­таяла. Он больше не злился на меня. Я была так счастлива, как когда-то, когда встретила свою школьную любовь после каникул.

Я вышла на кухню, где собрался весь офис по­слушать техасские рассказы Гвидо. Он был лучом света в нашем суровом «храме», как Карлос называл «Клеаргрин», и буквально ходил по тонкому льду из-за своего юмора, не щадящего никого. Во время общего ланча мы с Пзидо и Рамоном ели простую и вкусную еду пластиковыми вилками из бумажных тарелок: сыр с луком, бублики с горчицей, оливки и копченую рыбу. Остальные питались из индиви-уальных глиняных плошек, ели без соли и приправ низкоуглеводное мясо на пару, принесенное в офис в специальных пластиковых контейнерах. Это на­поминало тюремную еду.

Гвидо отрезал роскошный

ломоть копченой лососины, смазал бублик плавле­ным сыром и шлепнул сандвич на мою тарелку со

словами:

—Главное — уметь преподнести.

Гвидо заставил нас смеяться целый час. Я бы­ла взвинчена и эгоистична, как влюбленная женщи­на, и была уверена, что все за столом читали мои мысли. Когда я говорила, мой голос казался стран­ным и чужим. Я не могла встречаться глазами с Гвидо.

Когда вся группа разошлась, я осталась мыть по­суду и вдруг почувствовала, что Гвидо приближается ко мне сзади. Он притворился, что тянется за тарел­кой, и всем телом прильнул ко мне. Когда он обхва­тил меня руками, чтобы помыть тарелку, по мне прошла дрожь. Его грудь тепло прижалась ко мне, я почувствовала себя маленькой и беззащитной, как загнанный зверек.