|
Потом у нас с Гвидо установился контакт особого рода. После инцидента с белым платьем я просто не знала, что делать. И у меня было странное ощущение, что это действительно был «сон в летнюю ночь» и что Карлос практикует свою коронную магическую технику на двух любимых учениках. Я отважилась предпринять решительное действие, Гвидо уезжал по делам на несколько дней в Даллас, в Техас. Я нашла почтовую открытку — трогательную и умильную: двое детей, около десяти лет, обмениваются невинным поцелуем. Девочка с хвостиком, в платье с оборочками, мальчик со стрижкой ежиком, в синих джинсах с микроскопической надписью на заднем кармане «Даллас» (в который он засунул руку и поэтому изогнулся вперед, как Джеймс Де-нишли, чтобы дотянуться до ее губ). Я собрала пакетик ему в дорогу — открытка и несколько книжек Среди них — одно из моих величайших сокровищ, — тоненькая потрепанная книжка поэзии Сэмюэля Беккета, моей любимой поэмой «Неназываемый». Я аккуратно завернула их и тем же вечером после занятий подсунула ГЬидо свой подарок. Его брови удивленно поднялись. Я отвела его в сторону: «Это тебе почитать в самолете — обещай, что не откроешь раньше». Мои пальцы нервно перебирали пуговицы. В полном молчании мы расстались. Потом я ждала. Для двух магов, которые не верили в «человеческую любовь», да еще учитывая викторианскую мораль окружающей обстановки, это было чересчур. Какая разница, размышляла я, была ли это «магическая любовь» или нет? В глубине души я знала, что эта безрассудная влюбленность расцвела в моем сердце по ряду причин, одной из которых было то, что Карлос откровенно пренебрегал мной. Я не знала, что Гвидо в течение многих лет испытывал такие же душевные муки из-за одной ведьмы. Я ждала, преследуемая строчками Беккета Избитые фразы толкутся в ступе сердца снова: Любовь, любовь, любовь — гулко выстукивает старый пестик, Неизбежно вверх взбивая слова. Опять потрясение Из-за нелюбви, Из-за любви, но без тебя, Из-за любви, но не твоей, Из-за понимания,но без понимания притязаний, Притязая. Я и все остальные будут любить тебя, Если тебя любят. Через два дня Гвидо позвонил. В его голосе слышались слезы: —Малыш, спасибо тебе. Я был... потрясен. Ты понимаешь? -Да. —Ты... — голос сбивался, и я едва слышала его.— Ты видела, что на кармане у маленького мальчика написано «Даллас»? Ты знала это? —Конечно. —Так мелко... -Да. Внезапно изменившись, как в фильме ужасов, его голос стал — 135 —
|